– Давайте обойдемся без театральных представлений, – сказала Бреннан. – Кто он такой?

– Джонатан Йоу, – сказал Дюпро. – До вчерашнего дня был репортером «Вашингтон пост» и занимался журналистскими расследованиями.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Вчера уборщица нашла труп Йоу в его собственном доме. Он задушен при помощи пластикового пакета, надетого на голову. – Дюпро произнес эти слова с очевидным отвращением. – Его убили.

– Я сожалею о столь трагическом конце этого человека. – Бреннан вернула фотографию. – Но его смерть не имеет ко мне никакого отношения.

– Напротив. – На его губах промелькнула холодная улыбка. – На пластиковом пакете найдены ваши отпечатки.

– Это невозможно.

– Пройдемте с нами, – сказал Дюпро, и теперь в его голосе появилась очевидная угроза.

– Могу я позвонить своему адвокату?

– На вашем месте я бы так и сделал.

Среда, 22 февраля, 13.20 по СВТ

Полицейский участок, куда ее доставили, находился на Индиана-авеню, на севере-западе Вашингтона. Это был массивный бетонный бункер, расположившийся среди множества других массивных бетонных бункеров разных размеров. Небольшая площадь перед входом, несколько лужаек, которые летом наверняка выглядели значительно привлекательнее, а также пара надеявшихся на лучшее деревьев. Древние фонарные столбы. Поникшие флаги.

Ее отвели в комнату для допросов, где стояли обычный стол, стулья, на стене висел телефон, а также имелись двустороннее зеркало и аудио- и видеозаписывающая аппаратура. Час нарастающего раздражения, потом дверь распахнулась и вошла женщина. Туго стянутые в хвост волосы, черный брючный костюм самого маленького размера, удобные туфли-лодочки. Судя по портфелю – адвокат. На бейджике написано «В. Луонг».

Бреннан объяснила ей ситуацию по телефону, и они сразу перешли к делу. Бреннан говорила, а Луонг слушала, навострив уши. Уши адвоката. Периодически задавала вопросы.

– Вы уверены, что никогда не встречали мистера Йоу?

– Абсолютно. Но мне понятна связь, которую увидели эти придурки. Йоу расследовал самоубийство, которое случилось в восьмидесятые. Самоубийцу звали Колдер Мэсси.

Глаза Луонг удивленно округлились.

– Полковник военно-воздушных сил, застрелившийся в Германии?

– Да. Мэсси нашли в его собственной машине, за отелем «Бремерхоф», в городе Кайзерслаутерн, в марте восемьдесят седьмого года. Коронер констатировал самоубийство в результате выстрела из пистолета.

– Кто проводил вскрытие?

– Немецкий патологоанатом.

– Вы, вероятно, еще не закончили магистратуру в восемьдесят седьмом?

– Как раз только закончила. Но я не имела отношения к первой оценке данных.

Бреннан застучала по клавишам своего лэптопа, который ей удалось сохранить благодаря вмешательству Луонг.

– Родные Мэсси потребовали проведения баллистической экспертизы, поскольку, по их словам, самоубийства не было и это фальсификация. Колдера несправедливо обвинили в шпионаже. Семья утверждала, что его убили в затылок, как бывает при казни. Они заявили, что у них есть свидетель, который может это подтвердить.

– Да, я помню, – сказала Луонг, делавшая быстрые записи в своем блокноте. – Родственники часто весьма умело общаются с прессой.

– Это сильное преуменьшение. Они созывают пресс-конференции, охотно дают интервью, стараются попасть в популярные новости и шоу.

– Ну, и какое вы имеете к этому отношение?

– У Мэсси было три брата. Младшим овладела навязчивая идея. После того как средства массовой информации потеряли интерес к самоубийству, он начал размещать объявления, писать статьи, создал блог, оказывал давление на своего сенатора и конгрессмена… ну, вы знаете схему. Постепенно в борьбу втянулись все последователи теории заговора на планете; они добивались, чтобы расследование было возобновлено. Короче говоря, в две тысячи двенадцатом году создали правительственную комиссию, и меня пригласили для проведения эксгумации и исследования останков.