– Это просто буржуазная привычка уходить на обед.

Расслабляться он не позволял и себе. За первые два месяца своего премьерства он провел сорок два заседания кабинета, каждое из которых продолжалось не менее пяти часов. Приходя в свой кабинет в 8 часов утра, он редко покидал его ранее 9 часов вечера. Обедать он появлялся не ранее трех часов дня. Новые его апартаменты находились в доме номер 156 по улице Виа Раселла, на третьем этаже. Съедал он обычно по три чашки бульона с крошеной ветчиной, который ему готовил Кирилло Тамбара, доверенный слуга, последовавший за их семьей в Рим.

Работал Муссолини как одержимый. Меморандумы и телеграммы шли постоянным потоком. На них он делал пометки «Хорошо. – М.» или же перечеркивал синим карандашом.

Он создал большой совет из глав ведущих министерств как совещательный орган по вопросам законодательства, направленного на борьбу с бюрократией и сокращение громоздкого управленческого аппарата, в результате чего было уволено тридцать пять чиновников различного ранга. Добился Муссолини и слияния синерубашечников-националистов с фашистами. Ликвидировав королевскую гвардию, созданную по инициативе премьера Нитти, он включил ее подразделения в состав милиции национальной безопасности, подчинив их себе. Для наведения порядка в дорожных делах запретил автомашинам подавать звуковые сигналы, ввел одностороннее движение транспорта и не разрешил дальнейшее использование допотопных двухколесных экипажей с местом кучера сзади. Несмотря на большую загруженность, он находил время, чтобы присутствовать на церемониях открытия нового завода или фабрики, а также серебряных юбилеях действующих.

– Я хочу, чтобы пятьдесят тысяч итальянских предприятий работали как часы, – заявлял он и принимал меры для осуществления этой идеи.

Энтузиазм Муссолини передался многим министрам. Пытаясь сбалансировать государственный бюджет впервые за долгие годы, министр финансов Альберто де Стефани даже спал в своем кабинете. Эдоардо Toppe, начавший проводить реформу на итальянских железных дорогах, несколько раз выезжал на различные станции и, если выяснял, что какой-либо поезд опаздывает, тут же снимал машиниста, заменял его машинистом резерва и на подножке паровоза на полной скорости мчался до станции назначения. В первую же неделю своего пребывания в министерском кресле Toppe установил, что железные дороги несут потери от воровства, превышающие цифры 1915 года в три тысячи раз. Для решения проблемы он стал направлять с грузовыми составами охранников, появлявшихся как джины из бутылок при попытках грабителей вскрыть двери какого-нибудь вагона. В результате число ограблений резко снизилось, да и поезда стали приходить вовремя.

В качестве поддержки начинаний Муссолини рабочие государственной табачной фабрики, неапольского арсенала и римских армейских и морских складов провели сверхурочные работы, не требуя за это никакой платы. Более десяти тысяч писем получал он еженедельно от граждан, которые предлагали свою добровольную помощь. А один из отцов обратился с просьбой переменить королевским декретом имя своего сына с Ленин Эспозито на Бенито Муссолини Эспозито.

Луиджи Пиранделло, знаменитый драматург, будучи спрошенным о его мнении о событиях вскоре после марша на Рим, проворчал:

– Я знаю только то, что люди, приходящие к власти, хотят есть. Те же из них, кто помоложе, будут есть больше.

Когда Муссолини доложили о подобных высказываниях, он воскликнул:

– Я не из тех, кто лишь проходит через Рим. Я намерен оставаться здесь и править страной. Итальянцы должны подчиняться, и они будут подчиняться – даже если я буду вести борьбу не только против врагов, но и против друзей, даже против себя самого.