– Ресторан, цветы, приватная комната... Включите же мозги, Марго, – укорил меня Верстовский.

– Не могу! Они... они... поломались! – я передвинула вазу с розами на середину стола, чтобы спрятаться от пронизывающих слов и глаз декана.

– Вы разбудили во мне вполне естественную жажду, Красовская! – декан покачал головой, видно, теряя терпение. – И я хочу утолить ее, чтобы больше не грезить о вас ночами, понимаете?

Струны страстно взвизгнули – у взбудораженного скрипача дернулась рука. Вдохновившись этим признанием, он икнул, вернулся к прежней мелодии и повернулся ко мне, ожидая ответной реплики.

– Что за ужасный балладный слог? Говорите же вы прямо и по-человечески! – прошипела я, сжимая вилку. – И уберите уже этого идиота со скрипкой, или я за себя не ручаюсь!

– Пожалуйста, покиньте нас, маэстро, – Верстовский махнул мужчине, уже отступающему к двери после моего заявления, и пояснил: – Он шел бонусом от заведения, я не заказывал музыкального сопровождения.

Скрипач вышел, и на несколько минут воцарилась гробовая тишина. Я ошиблась – без музыки, да еще и наедине с деканом, стало еще хуже. Первый шок спал. Во мне закипало праведное возмущение.

– То есть вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?!

– Если отбросить лирическую составляющую, можно сказать и так.

У меня перехватило дыхание от негодования. А Роман-то знатно идеализировал своего отца! Никого он там особо не помнит, целибат не держит и считает нормальным подкатывать к женщинам с такими ужасными предложениями! Да еще и к кому? Ко мне, девушке его сына... Это же просто неслыханная дерзость!

– Как вы смеете? У меня ведь роман с... Романом!

– Вы же расстались? – декан приподнял брови с этаким невинно-удивленным видом. Ну каков хам!

– Вчера вечером! – завопила я. – Еще суток не прошло! У меня слезы просохнуть не успели! – и показала ему мокрую салфетку.

– В любом случае все к этому и шло, – после такого мощного обесценивания мне захотелось разбить о деканову голову одну из пустых тарелок, сервирующих стол.

– И вы предлагаете мне это после того, как извинились за Ромино поведение? Не боитесь тоже задеть мои чувства?!

– У вас нет ко мне чувств, Марго, – усмехнулся этот негодяй. – Боюсь, задеть будет нечего.

– Вы готовы сделать заказ? – в комнату заглянул официант, смущенный доносящимися изнутри криками.

Я в бешенстве оглянулась на него. Декан поспешил отослать беднягу подальше.

– Мы пока не готовы. Только-только начали договариваться...

– О чем тут договариваться? – возмутилась я. – Ваше предложение – верх абсурда! Между нами невозможны отношения подобного рода.

Верстовский грозно свел брови и пододвинулся к столу, положив на него локти. Убрал в сторону вазу с цветами, которая частично маскировала мое смущение.

– После того как кое-кто раздел меня по телефону и назвал "своим дрянным мальчишкой", это не кажется такой уж дикостью.

– Это случилось только потому, что я говорила с Ромой! – я напротив, от стола отодвинулась. – Воображаемым Ромой...

– Нет, Марго, вы говорили со мной, – пробирающим до мурашек голосом припечатал он. – Что бы вы там себе не навоображали, на другом конце провода был я... И из нас получился неплохой тандем.

– Это не важно! Как вам только хватило наглости предложить мне переспать с вами? Да еще так прямо и цинично... Просто подкупив меня дорогим рестораном и ворохом цветов!

Декан пожал плечами.

– Мне не двадцать лет, чтобы пускаться в долгие и, возможно, бесплодные ухаживания. Не лучше ли прояснить все и сразу?

Ах, он хочет все прояснить... Кажется, мне пора перестать сдерживать себя и сказать все, что я о нем думаю!