– Так, стопэ! – возмутилась я, заподозрив неладное. – Мы должны кончить одновременно, ясно?!

– Хорошо... – он помолчал и задышал в трубку. – А ты скоро?..

Еще даже и не на четверть. Попробуй тут ублажать себя и при этом выдумывать все эти пошлые фразочки. Тут либо одно, либо другое – я ж не Цезарь!

– Скоро, – покривила душой я. – И будет еще скорее, если кое-кто мне поможет!

– Хорошо. Ты красивая, девочка моя... – проникновенно зашептал он. – И горячая, словно все котлы ада, ожидающие грешников вроде меня... Я все правильно делаю?

Хм... Вау.

– Великолепно, – я потекла, при том и в буквальном, и в переносном смысле. – Люблю твой возбуждающий голос. Говори еще!

– Я бы стянул с тебя белье... Лифчик и трусики. Эти маленькие соблазнительные трусишки, которые сам же и подарил – черные, с красными кружевными оборками...

– Оборками?.. – я растерялась. Не дарил он мне никаких трусов пока, тем более, таких диковинных и похабных.

– Да. Они будто бы в старинном стиле... – в его голосе прозвучала необычная, отстраненная мечтательность.– Как у танцовщиц кабарэ из девятнадцатого века... Но с прорезью спереди и посередине.

Странно, не замечала за Ромкой увлечения стариной. На моменте с танцовщицами кабарэ я начала выпадать в осадок, но "прорезь" вернула меня к действительности.

– Ничего себе фантазии! А прорезь?.. – стало так интересно, что ласкать себя было уже не обязательно.

– Это врата, – загадочно изрек он. – Чтобы входить. И выходить... Не снимая.

– Ого! Тогда может не будем... снимать-то?

– Заметано. Не будем. Я посажу тебя на стол?

– Ух ты! Давай, – меня мало-помалу охватывал душевный азарт. Непринужденность, с которой текла беседа, окрыляла. – Да ты развратник, оказывается!

Рома, кажется, слегка обиделся.

– Не развратник, а взрослый, опытный мужчина.

– Хм, как пожелаешь, – насчет первого определения я бы поспорила, насчет второго – пожалуй… – Ты мой опытный взрослый мальчишка...

– МАЛЬЧИШКА?! – восторг, смешанный с недоверием, подстегнули меня. Я спустилась в кресле еще ниже и заработала пальчиками.

– Ага. Шаловливый дрянной мальчик, дерзкий и непокорный… – Во рту пересохло, в животе нарастало томление, сменявшееся нетерпением. – Который слушается меня во всем. Ясно?

– Да! Что мне сделать? Прикажи!

– Я… Я не знаю. Встань на колени. И сделай со мной то, чего сам хочешь больше всего, – говорить и соображать становилось все сложнее.

– Хочу посмотреть на тебя. Задери юбку…

– Так?

– Нет, еще выше… Вот, сейчас хорошо. Ноги согни в коленях и поставь на край стола, – по сбившемуся дыханию и низкому, обволакивающему тембру голоса я поняла, что он тоже приближается к финалу. – Шире… О, как же я хочу тебя!

– О-о-ох… Сейчас кончу… – меня накрыло волной пронзительного наслаждения. Ноги затряслись, живот скрутило судорогой. Мы застонали почти в унисон. – Ромка…

На другом конце провода чертыхнулись и отключились.

Дорогие читатели, рада приветствовать вас в моей новой книге! Рассаживайтесь поудобнее, представление начинается :)

Мотивировать автора на частые проды звездой:

Добавить книгу в библиотеку, чтобы узнавать о выходе новых глав:

2. 1. Знакомство с будущим... свекром?

Кто ты, без права в этот час ночной

Принявший вид, каким блистал, бывало,

Похороненный Дании монарх?

Я небом заклинаю, отвечай мне!

Он оскорбился. И уходит прочь…

(“Гамлет”, У. Шекспир)

Одногруппник по имени Валера (фамилию я не успела еще запомнить) читал Шекспира мерно и гундосо. Да и перевод в сравнении с оригиналом звучал пресно, словно блеклая подделка. От его голоса клонило в сон: студенты клевали носами или залипали в смартфонах, Сергей Михайлович, престарелый преподаватель “Зарубежной литературы”, откровенно дремал. Молодежь прозвала препода “Молью”: он ходил в блеклом, будто припорошенным пылью, костюме, голос имел тихий и скрипучий. Венчала мешковатый костюм всклокоченная седая шевелюра.