- Ко мне, - едва слышно сказал он, но мы его прекрасно слышали: в комнате стояла звенящая тишина, если не считать биения наших сердец, гулко бухающих внутри – я была почему-то уверенна, что с Мариной творится тоже самое, и также оглушает ее биение сердца в груди.

Не отпуская моей руки, Марина двинулась ему навстречу. Не доходя пары шагов до него, она опустилась на колени. Я мгновенно опустилась рядом. Положив стек на стол, он подошел к нам, взяв со стола две маски: первую маску он надел Марине. Выпустив ее шикарные светлые волосы через отверстие маски на затылке, он туго застегнул ее на шее, и два других отверстия оставили открытыми ее нос и рот. На шее болталось металлическое кольцо, подобное кольцу на ошейнике. Я увидела, как она сладострастно облизнула губы: видимо, она не в первый раз здесь и ждет чего-то очень… знакомого и волнительного.

Затем он надел маску и мне, также лишив зрения и слуха. Я на доли секунды потерялась, пытаясь свыкнуться с новыми ощущениями и максимально обостряя слух, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве.

- С этой минуты все передвижения только на четвереньках, - я услышала его голос, словно через огромную толщу воды. Пока я свыкалась со своими ощущениями, ягодицы обожгла острая боль: даже сквозь латекс я почувствовала ее, и тут же опустилась на четвереньки. Удар был один: видимо, Марина уже давно встала, как было велено.

- Ко мне, - откуда-то сзади и слева послышался его голос. Я стала поворачиваться, и зацепила ногой Марину, которая видимо тоже двигалась на его голос. Я ощущала, что она где то рядом, но больше не натыкалась на нее. Сделав несколько шагов, я остановилась. Судя по ощущениям, я должна была уже доползти до него. Я стала водить рукой по полу, пытаясь ощутить его ноги. Рука, затянутая в латекс, необычно ощущала поверхности, необычно, но приятно. Вместо его ног я наткнулась на руку Марины, также шарившую по полу.

- Мне долго ждать? – строго и гневно спросил он. Теперь его голос прозвучал откуда-то справа. Хотя я уже не понимала, где лево, а где право, где зад, а где перед. В этот раз, едва повернувшись, я наткнулась на бедра Марины, и мы обе замерли, окончательно потеряв направление движения. Послышался едва различимый металлический лязг, и я почувствовала, как у меня на шее защелкнулся карабин. Я сообразила, что он защелкнулся на том самом кольце. Второй щелчок – карабин на шее Марины. Послышался шелест, и меня потянуло в сторону. Я остановилась только тогда, когда ощутила, как моя голова уткнулась в стену, притянутая за шею довольно сильно и плотно, во всяком случае, шевелить головой было довольно сложно. Проведя рукой по полу, я нащупала руку Марины: она была рядом, и также прижата к стене. На своем бедре я ощутила его руку, которая двигала меня в сторону к Марине, пока бедром я не ощутила тепло ее тела. Мы стояли на четвереньках, прижимаясь бедрами друг к другу. Внезапный сильный удар обжег ягодицы: я почувствовала, что одновременно со мной дернулась и Марина: видимо, это был кнут, который доставал нас обеих одновременно. Если с моих губ сорвался вскрик, то с ее губ слетело нечто, похожее на стон наслаждение. Следующий удар пришелся по лопаткам, и после этого удары посыпались один за другим. От боли мгновенно потемнело в глазах, сбилось дыхание, став тяжелым и неровным. Увернуться или уйти от плети не было никакой возможности, и я просто громко стонала на выдохе, не в силах сдержать себя. Но вдруг в памяти всплыла картинка, как пороли Катю у столба. Картинка ее публичного наказания, но вместо Кати я представила себя, и мгновенно стоны боли, срывающиеся с моих губ, зазвучали в унисон со сладкими стонами Марины: я начала испытывать наслаждение от причиняемой мне боли.