- Унижения публичные
- Строгие правила поведения
- Запрет смотреть в глаза
- Ограничения на разговор
- Стояние на коленях

- Рабыня - официантка
- Бандаж (строгий)
- Распятие
- Подвешивание
- Подвешивание вверх ногами
- Подвешивание горизонтальное
- Секс с Господином
- Оральные ласки для Господина
- Глотание спермы
- Распятие
- Ошейник (приватное ношение)

– Ошейник (публичное ношение)
- Наручники кожаные
- Наручники металлические»

Прочитав список, я решила его отправить обратно пустым, как есть: я не пробовала ничего из того, что в нем было, и какие-то предпочтения выставить все равно не могла. Единственное, что я написала – «чтобы не было видно следов на теле».

В ответ на мое письмо пришел довольно быстро ответ:

«Завтра я жду тебя в 18.00» - и указано место встречи.

Весь день до вечера и даже ночью я думала как это все будет, и что меня ждет.

Назавтра без пяти шесть я уже была на месте.

Едва подойдя на условленное место, я увидела его машину: хоть и никогда не была любителем автомобилей, но эта машина вызвала настоящий восторг. Я такие только по телевизору и видела. Осторожно сев на кожаное сиденье, прикрыла за собой дверь. В салоне вкусно пахло мужскими духами и кожей. Он повернулся ко мне:

- Всё хорошо? - ответить честно, что от возбуждения и нервного напряжения меня всю трясет, я не решилась. Просто сказала:

- Спасибо, все хорошо, - и внимательно посмотрела на него. Лет сорок, не больше. Черные как уголь глаза. Коротко стриженые такие же черные волосы. Стройный, никакого «пивного животика» и в помине нет. Светлая рубашка. Черные брюки. Про рост говорить сложно – он сидит, но общее впечатление меня удовлетворило. Машина резво тронулась с места, и мы понеслись по городу. Я нервно елозила на сиденье.

- Неудобное сиденье? - удивленно спросил он, оборачиваясь и глядя на меня.

- Нет. Простите, просто нервничаю немного… - тихо проговорила я, внезапно осознав, что обращаюсь к нему на «Вы». Зачем он это делает?! Как он это делает?! Один взгляд. Одно слово. И я – уже не я, а мягкий пластилин в его руках… Расплавленный воск, стекающий к нему в руки: бери и делай, что хочешь…

Мы уже выехали за город. Там скорость выросла ещё больше. Ветер с шумом врывался в открытые окна, от восторга у меня перехватило дыхание: мне всегда нравилось это ощущение полета при езде на большой скорости, но так редко удавалось попасть на подходящую трассу, а уж на такой машине – так и вообще никогда...

К сожалению, это быстро закончилось. Съехав на проселочную дорогу, мы вскоре уперлись в шлагбаум. Тут же из домика рядом вышел охранник. Вежливо поздоровавшись, он открыл нам путь. Мы немного проехали по посёлку. Я удивленно смотрела на дома: каждый из них был похож на архитектурный шедевр. Заборов не было, лишь ограждения из сетки-рабицы, и всё было отлично видно. Около домов были разбиты изумительные цветники, росли маленькие елочки, виднелись летние качели, и кругом земля была устлана зеленым травяным ковром. Подъехав к одному такому дому, машина плавно скользнула вниз, в подземный гараж. Когда ворота закрылись, он заглушил двигатель, повернувшись ко мне:

- Когда мы выйдем, ты будешь делать только то, что я скажу тебе. Если я ничего не говорю – ты просто стоишь и ждешь. Твои ограничения я знаю. Стоп - слово «параллелограмм». Как только ты его скажешь - я остановлюсь. Ты соберешься, и водитель отвезет тебя, куда скажешь.

Ну понятно всё. Никакого стоп - слова у меня по факту и нету. Параллелограмм. Придумал же ведь. Я это слово и в нормальном - то состоянии не выговорю, а когда буду там, наедине с ним, связанная, в измененном состоянии, и что там мы еще обсуждали с ним? Какой, на фиг, параллелограмм?! Там бы застонать не забыть… Тем не менее я согласилась на это стоп – слово, и мы вышли из машины.