– Ах да, – Наткет хлопнул себя по лбу. Чуть не забыл про фламинго.

Открыв багажник, шофер махнул рукой. Наткет уставился на заполнявшие чрево автобуса сумки, чемоданы и пакеты. Беднягу-фламинго погребли под горой вещей, точно фараона в пирамиде. Наткет не разбирался в тонкостях археологии и не представлял, как теперь вытаскивать птицу.

– Простите, – водитель вздрогнул. – Мои вещи в глубине багажника…

– И какого… – шофер в сердцах сплюнул. – Если знали, что выходить раньше, почему нельзя было…

Он яростно потянул за ручки огромную сумку и стащил на асфальт. Внутри что-то громко треснуло и водитель спешно отступил на пару шагов. К окнам автобуса прилипли пассажиры, взволнованно следя за манипуляциями с их вещами. Толстая тетка заколотила в стекло.

– Что встал как столб? – спросил водитель. – Помогай давай, я в грузчики не нанимался.

Вместе они стали доставать сумки, освобождая проход к замурованной птице. В Конце Радуги, видимо намечался строительный бум; судя по весу – все везли кирпичи. Наконец Наткет дотянулся до фламинго, схватил за шею и вытащил из багажника.

– И это все?! – прохрипел водитель.

Наткет понял, что подошел к краю пропасти. На шее шофера запульсировала жилка. Наткет отчетливо слышал, как тот скрипит зубами.

– Большая редкость.

Не сказав ни слова, шофер принялся запихивать вещи обратно, старательно не замечая помощи Наткета. Так же молча закрыл багажник и вернулся в автобус. Мотор взвыл, как кашалот на приеме у дантиста. Автобус подал назад и стал разворачиваться, сверкая зеркалами.

– Книга!! – вспомнил Наткет, но шофер теперь не остановится ни за какие коврижки.

– Я забрала, – раздалось за спиной. – Увлекаетесь фокусами с йо-йо?

– Ну… – Наткет прекрасно помнил, откуда взялась эта книга и намека не пропустил. – Маленькое хобби.

Рэнди все еще растерянно озиралась, не понимая, что делать дальше.

– Может кофе? – предложил Наткет.

В десятке метров от автовокзала было кафе, и грешно упускать такую возможность. О спектровском кофе Наткет мечтал двенадцать лет, хотя и понял это только сейчас. Ренди подавила зевок.

– А здесь его можно пить? Говорят, на севере кофе варят из всякой дряни. Вымачивают зерна в керосине, чтобы дольше хранились… Надеюсь, это слухи?

Наткет уверенно кивнул. На очередной зевок, Рэнди прикрыла рот кулаком.

– Тогда чашечка действительно не помешает.

– Из всякой дряни, – фыркнул Наткет, и усмехнулся, предвкушая реакцию девушки, когда она попробует настоящий северный кофе.

Светлое осеннее утро солнечными зайчиками играло на стенах кафе. Из окна открывался замечательный вид на холмы Берегового Хребта. Время близилось к десяти и кроме Наткета и Рэнди посетителей не было. Местные жители и редкие туристы предпочли провести субботнее утро в постелях.

Кофе был восхитительно горяч. Наткет подцепил ложечкой вишенку, венчавшую шапку взбитых сливок и оправил в рот, поморщившись от кислой горечи. Размешав сливки, он сделал осторожный глоток.

Черный лесной: французская обжарка, две ложки вишневого сиропа, сливки и тертый шоколад. В Спектре готовили лучший кофе в мире. А слухи, которые распускают в Сан-Бернардо про здешний кофе, так это из зависти. В Городе приличный кофе мог появиться только чудом – там вода слишком жесткая, а сливки консервированные. В Спектре же, судя по густому аромату поднимавшемуся над чашкой, чудеса были обычным делом.

Кудрявая девушка-официантка поставила перед ними по тарелке с ломтиками вишневого торта – идеальное дополнение к кофе. Девушку звали Сандра; Наткету не понадобилось читать табличку на нагрудном кармане рубашки чтобы вспомнить имя – они учились вместе. Сандра же, если и узнала Наткета, то вида не подала. Интересно, стоит ли ей напомнить? И насколько глупо он будет выглядеть со своим наигранным: «Привет, Сандра!»? В школе они практически не общались. Ну, может недели две, вряд ли больше, Наткет был в нее влюблен.