Проклятые соседи! Видимо решили с утра пораньше испытать новенькую стереосистему. Следующим вариантом шел лично Дэвид Боуи, склонившийся над кроватью, но эта версия была притянута за уши.

Откинув одеяло, Наткет сел; исключительно затем, чтобы понять, что совершил большую ошибку. В затылке будто взорвали петарду. Боль прокатилась по мозгу и ударила в виски. Схватившись за голову, Наткет простонал пару ругательств, но облегчения это не принесло. Спустя пару мучительных мгновений нейроны перестали бесноваться. К немалому удовольствию Наткета заткнулся и Боуи. И без того плохо, а терпеть в таком состоянии героическое нытье было выше его сил.

Оглядевшись, Наткет окончательно убедился, что находится в собственной квартире. Хотя, как он здесь оказался, оставалось загадкой. Память постаралась на славу, – стерла по доброте душевной большую часть событий вчерашнего вечера и ночи. Остались осколки воспоминаний, не складывающиеся в цельную картинку. Его кто-то привел… Полицейский? Кажется, в событиях ночи фигурировал какой-то полицейский. Наткет объяснял ему, что эти люди – его друзья. Только какие люди? Мозг грубо напомнил, что его лучше беспокоить.

На прикроватной тумбочке стоял стакан с красной жидкостью. Наткет уставился на прилепленный к стеклу желтый листок для записей. «Выпей это!». Почерк вроде незнакомый… Наткет взял стакан – жидкость оказалась плотной и тягучей. Выпей это. Что ж, у Алисы обошлось, если не считать инцидента с шеей. В его случае не самый худший выход: голова будет далеко. Он принюхался – пахло алкоголем и солодкой – и сделал маленький глоток.

Оказалась редкостная дрянь: горькая, крепкая с нестерпимым лекарственным привкусом. Жидкость едва коснулась языка, а Наткет уже понял, с чем имеет дело. Бальзам доктора Норсмора, лекарство от тысячи болезней! Вернув стакан на тумбочку, Наткет дал зарок в жизни не пить эту гадость.

Выходит, именно Норсмор довел его до дома…. Но куда же делся сам доктор? Хотя какая разница? Небось, уехал обратно в Спектр. Мысль о том, что доктор где-то далеко обрадовала, хотя Наткет и не мог объяснить почему. Ощущения от встречи с Норсмором были сродни похмелью. Наткет вздрогнул, припомнив змеиные зрачки доктора. Привидится же! Совсем не хотелось знать, что намешали в ту экзотическую водку. Натект поплелся в ванную.

Горло было сухим и шершавым, как змеиная кожа. Наткет надолго припал к крану, глотая отдающую железом воду. Когда он напился, счет от водопроводной компании должно быть увеличился вдвое. Из комнаты снова позвали майора Тома.

Наткет старательно почистил зубы. Хоть и немного, это помогло избавиться от мерзкого привкуса во рту. Все это время Земля пыталась докричаться до бедолаги астронавта, и отчаялась в тот момент, когда Наткет понял, что соседская стереосистема тут ни при чем.

Это была мелодия звонка. Проклятая полифония! С утра телефон должен звонить как телефон, а не распевать песни.

Трубка обнаружилась под кроватью, выпала когда его укладывали спать. Там же нашлась пара запечатанных конвертов; остальные письма Корнелия выглядывали из кармана валявшихся рядом штанов. Проклятье! Неужели, он растерял половину в пьяных приключениях вчерашней ночи? Наткет схватил их и два раза пересчитал. От сердца отлегло: конверты изрядно помялись, но вроде все были на месте. Наткет бы никогда не простил себе, если б так подвел старика.

Утро давно закончилось: время близилось к трем пополудни. На экране телефона темнела надпись о шести пропущенных звонках. Как оказалось – все с работы. Наткет решил не перезванивать. Он и так прекрасно знал, что ему скажут. Отправить сообщение, что его съел гигантский ящер? Аллозавр, например, – в «Констрикторе» любили точность. В любом случае, идти на студию бессмысленно. Толку от его работы без механического гения Корнелия Базвиля?