Мои руки на его шее. Я шепчу ужасные вещи ему на ухо. Боже, откуда это вообще взялось в моей голове?!

А после... У него срывает все предохранители. Мы целуемся. Страстно. Откровенно. Я стону.

Его пальцы на коже. Ласкают. Трогают. Выбивают новые стоны.

Даже сейчас я коленки сильнее сжимаю, потому что влажненько становится.

— Мы же... Я.... — заикаюсь, пытаясь сформулировать.

— Кончила? Нужно же было тебя как-то угоманивать.

— Эм...

Да, дар речи пропадает. Потому что я ни хрена вспомнить не могу, что дальше было!

— Хуёво когда не помнишь да, Таисия?

Прищуриваюсь. Его наглая рожа совсем не вызывает во мне желания отказаться от оригинального подарка. Кусочек земли ан кладбище - шикарный подарок! Своя жилплощадь!

— Ну, судя по всему, своё я получила, Артём Юрьевич, — скалюсь в ответ, — так что...

Но договорить я не успеваю, потому что он резко меня за руку дёргает. Я на Гордеева лечу. Впечатываюсь в него. Из лёгких воздух выбивается.

— Я не выебал тебя бухую, но кто сказал, что ты не отработаешь сейчас весь моральный ущерб?

23. Глава 11.1

— Я не выебал тебя бухую, но кто сказал, что ты не отработаешь сейчас весь моральный ущерб?

Он говорит плохие вещи. Ужасные.

Но... его голос обжигает, оставляет ожоги на коже... А ещё... Мурашки пускает... А взгляд... Это вообще отдельный разговор. Здесь есть что выпить? Я бы не отказалась?

"Давай, а чё нет-то? Похмелимся, а после, как дадим жару!"

Никто не хочет внутренний голос напрокат взять? Чёртов голос разума.

Моя попытка съязвить терпит крушение ещё в самой зародыше. Гордеев дёргает меня так резко, что я оказываюсь у него на груди. Распластанная и обезоруженная.

Пользуется, гад, моим приторможённым состоянием. Это все последствия похмелья! В другой ситуации я бы уже...

"Ой, молчи уже. Амазонка хренова. Нас ща отдерут по самые помидоры, а ты и дальше якать будешь"

Отдам бесплатно! К чёрту аренду! Кто забирает этого язвительного засранца?

Гордеев же времени зря не теряет. Моё одеялко к чёрту летит. Я снова голенькая! Восседаю верхом на Гордееве.

Жопа? Полная!

— А-Артём Юрьевич, — голос предательски хрипит. А воздуха становится всё меньше и меньше. С какого чёрта у него так тормоза снесло? Держал же себя в руках, что я такого ночью сделала, что его так несёт?

— Захлопнись, — его пальцы по коже скользят. Задевает обнажённое плечо, ниже спускаются.

"А плана-то у нас и нет, да? Весь расчёт, то был на то, что мужику крышу не снесёт?"

А я уже и думаю через раз. Всё плывёт перед глазами. И там... всё тоже поплыло... Господи. Внизу живота тянет и в приятную судорогу всё скручивает. Ресницы подрагивают, я глаза закатываю.

— Ты хотела поиграть, Таисия... В эту игру можно играть вдвоём.

— Это… это нечестно, — шепчу, когда его пальцы скользят вдоль моей ключицы, а затем спускаются к груди. Задевают сосок, и из моего горла стон вылетает. Тихий. Хриплый. Я пытаюсь вырваться, но Гордеев грубо сжимает пальцами мою талию, вперёд толкает. Чтобы я хорошо его стояк прочувствовала. Я тут же замираю. Не двигаюсь. Не дай бог ещё выстрел спровоцирую.

— Что такое, не была готова к последствиям? — Гордеев наклоняется ближе, так близко, что его губы касаются моего уха. Горячий шёпот обжигает.

Его горячее дыхание на моей шее, и эта близость доводит меня до грани паники. Его пальцы скользят вниз, касаются внутренней части бедра. Кожа моментально воспламеняется, а внутри всё сжимается в тугой комок.

— Стой… — мой голос дрожит, но Гордеев продолжает исследовать меня, медленно, так что я вот-вот совсем потеряю контроль.