Я решила не откладывать в долгий ящик показ своих работ Артуру, пока у него интерес не пропал. Как только мы приехали домой, я пригласила его в свою комнату и достала планшет, на котором рисовала. Руки дрожали, пока я его включала. Вдруг Артуру не понравится моя мазня и он посмеётся надо мной? Это будет неприятно и больно.

– Листай вправо, – протянула я планшет Артуру, понимая, что обратного пути нет.

Он присел на кровать с планшетом в руках, а я принялась расхаживать по комнате, нервно кусая губы и щёки, изредка поглядывая на его лицо. Оно было абсолютно бесстрастным, Артур не произнёс ни слова, листая одну за одной мои работы, и это нервировало меня ещё больше.

– Это я? – нарушил тишину Артур, и с удивлением поднял на меня глаза. – Охренеть!

У меня сердце упало. Я совсем забыла, что среди моих рисунков есть и его портреты. Много. Я рисовала его по памяти, мечтая, что когда-нибудь…

Вот же чёрт! Я прям чувствовала, как краска неловкости и досады заливает моё лицо. У меня было ощущение, что меня поймали на месте преступления, а ведь я так боялась выдать свои чувства к Артуру. И вот, пожалуйста!

– Л-люблю портреты. У тебя л-лицо… Кхм, фактурное, – заикаясь, выдавила я из себя.

– Неужели у меня такой суровый взгляд? – вскинув брови вверх, недоверчиво спросил Артур. – Значит, таким ты меня видишь, Карина?

– Я художник, я так вижу, – попыталась отшутиться я.

– Портрет можно как-то распечатать?

– Зачем?

– Я впечатлён твоими работами. У тебя определённо талант, ну, насколько я могу об этом судить. Портрет мне понравился. Может, подаришь или продашь?

Я просто офигела от его слов и похвалы. Он реально считает меня талантливой? Наверное, так и есть. Зачем ему мне льстить или ко мне подлизываться? Надо забрать у него планшет, пока он ещё свои остальные портреты не обнаружил. Подумает, что я маньячка.

Подойдя к нему, я так и поступила. Взяв в руки планшет. Наши пальцы случайно соприкоснулись, и меня будто током шандарахнуло. Пот пробил насквозь, и я снова покраснела.

Всего лишь пальцы соприкоснулись, а я едва планшет не выронила. Что будет, если Громов меня поцелует? Я, наверное, в обморок упаду?

– Я могу нарисовать его на холсте маслом, – предложила я, увидев, какой именно мой рисунок заинтересовал Артура. – Так будет солиднее. Скажи, каким хочешь размером.

– Здоровенный такой! – он широко расставил руки, показывая мне масштаб работы. – В кабинете повешу. Или нет, лучше в гостиной. Буду тешить своё самолюбие, каждый раз проходя мимо него.

– Ладно, – улыбнулась я. – Сделаю.

Артур ушёл, а я принялась танцевать от радости с планшетом в руках. Вот ещё одна ниточка, которая нас свяжет. Громов будет смотреть на себя, а вспоминать меня. Разве это не здорово?

Артур держался по-прежнему отстранённо и холодно со мной, но я чувствовала, что теперь мы не чужие, как раньше, что я для него не просто безликая девочка, дочь друга, приложение к Давиду Самойлову, а отдельная личность. Для меня это было маленькой победой не только в отношениях с Артуром, но и в целом для меня было открытием, что другой человек может заинтересоваться мной не только потому, что у меня есть сиськи.

Вместе со мной он сходил в "Лавку художника" и купил всё, что было нужно для рисования его портрета. Я уже привыкла к своему мольберту, но возвращаться снова в дом отца было для меня хуже пытки, поэтому пришлось согласиться. Покупка вылетела Громову в копеечку, но он заверил меня, что расценивает эти траты, как инвестиции в мой талант, что он также рассчитывает на скидку с моей стороны, когда я выполню его заказ.