– Не пойдет, – решительно возразил Павел. – Мы попросту не успеем, даже если Веста согласится. А она вряд ли послушает меня. Слушай, Багор. Я свою часть договора выполнил, и ты мне должен. И ты не слиняешь так просто, оставив меня тут один на один с этой храпящей навозной бочкой.

В трубке долго молчали, затем послышался вкрадчивый голос Багра:

– Дружок, ты правда считаешь, что можешь мною командовать? Не советую говорить со мной в таком тоне. Только представь на секунду, что я сейчас отключусь. Вырублю телефон и отправлюсь домой. А ты так и будешь бултыхаться на волнах, как дырявый гандон. А даже если ты выберешься, то что сделаешь? Побежишь к легавым? Или попробуешь прессануть меня другим способом? Не советую вставать у меня на тропинке, парень. Хотя ты можешь рискнуть. Что скажешь?

От этой издевательско-насмешливой тирады Павел на мгновение лишился дара речи.

«А ведь он вполне способен на это», – мелькнула у него ужасающая мысль. «Вот так все бросить и уехать как ни в чем не бывало! Что тогда будет?!!»

– Багор, я совершенно другое имел в виду, – запинаясь, проговорил он. – Пойми, разве я знал, что она…

– Хватит сопли размазывать, – жестким тоном прервал его Багор. – Гм… сколько примерно времени и как быстро вы двигались?

Прикинув в уме, Павел ответил:

– Она что-то говорила про крейсерскую скорость. Я точно не знаю, но мне кажется, это двадцать километров в час. Думаю, что плыли мы часа два.

Багор присвистнул.

– Какого хрена на таком расстоянии в море делает буй, к которому она привязала яхту? – полюбопытствовал он.

– Хрен его знает, – раздраженно ответил Павел. – Так что?

Багор некоторое время раздумывал, шумно дыша.

– Знаешь, она призналась про наследство, – вдруг сказал Павел, рискнув выложить последний козырь. – Все оказалось куда лучше, чем я предполагал.

– Да? – оживился Багор. – Врешь, наверное?

– Нет, это правда. Поэтому предлагаю в наш договор внести дополнительное соглашение. Ты разбираешься с Вестой, вытаскиваешь меня отсюда, а я накидываю тебе сверху еще пятерку «зелени».

– Пять тысяч долларов? – переспросил Багор.

– Именно.

– Десять.

Павел вытер пот, выступивший на лбу.

«Вот паскудник. Вконец оборзел», – выругался он про себя.

– Багор, поимей совесть.

– Она у меня как хомяк – или спит, или грызет. Короче, Павлик. Десять «косых», или я вешаю трубку, – пригрозил Багор.

– Идет, – выдавил Павел. – Ты не оставляешь мне выбора.

– Это правда. Но задайся себе вопросом – кто еще будет делать за тебя эту паршивую работу? То-то же.

– Своей смертью ты не сдохнешь, – вырвалось у Павла.

– Все может быть. Кстати, дружище. Прилюсуй к моей сумме оплату расходов на то, чтобы добраться до тебя, – сказал Багор. – Я ведь по воде ходить не умею. Придется взять в аренду катер или еще что-то в этом роде. Я, кстати, сильно рискую. Вероятно, появятся нежелательные свидетели, и с ними тоже нужно что-то делать. Может, цена возрастет. А может, я соглашусь принять от тебя ключи от одной из квартир, которые тебе достанутся в наследство.

«Хер тебе», – с ненавистью подумал Павел.

– Нам нужно закончить это дело, – хрипло произнес он вслух. – И как можно быстрее. О деньгах поговорим после.

– О деньгах никогда не поздно разговаривать. Хорошо, я что-нибудь придумаю. Все, пока. На связи, – вместо прощания бросил Багор, и его голос оборвался.

– Твою мать! – прорычал Павел. Ему стоило огромных усилий, чтобы не запустить телефон в стену. – Черт!

Его взгляд наткнулся на полку, где стояла сувенирная композиция из восьми нот, тускло поблескивающая серебром.