Выезд Ахиллеса в Трою («…како Ахиллесъ вшедъ во градъ Трою»)

Гомера любили и в России… Массу восторгов вызывал перевод «Илиады» Гнедичем. Тот начал сей труд 20-летним юношей, а закончил в 40-летнем возрасте. Это был подвиг ученого-отшельника… Приступая к переводу «Илиады», он сказал: «Я прощаюсь с миром – Гомер им для меня будет». Вся культурная Россия была в ожидании. То было время, когда молодежь стремилась к подвигам, а не к наживе. Поэтому Гнедич, «мечтатель пламенный» (Козлов), «муж, дарованьями, душою превосходный, в стихах возвышенный и в сердце благородный, враг суетных утех и враг утех позорных» (Баратынский), стал подлинным героем в культурной жизни России. А. С. Пушкин в 1825 году скажет: «Гнедич в тишине кабинета совершает свой подвиг, посмотрим, как появится его Гомер». Великий поэт оценил его перевод «Илиады» как «первый классический, европейский подвиг в нашем отечестве». О значении труда высказывались тогда все заметные фигуры. Н. Полевой заявил, что никакой другой европейский народ не имеет столь близкого, столь верного духу подлинника Гомера (кроме, возможно, немцев). Н. Гнедич «в борьбе» с Гомером, «великаном древности», с большим искусством раскрыл все оттенки и переливы его поэзии, а заодно показал богатство и силу русского языка. Пушкин назвал труд Гнедича исключительным и сделал резюме: труд сей нужен для России – «Русская Илиада перед нами». Последнее в его устах означало то, что Гнедичу удалось дать своё особое, глубоко русское и не совпадающее целиком с западноевропейским, восприятие поэм Гомера. Одним словом, это античная героика в русских одеждах и с русской пламенной душой! Поэтому в дальнейшем великий поэт России будет называть Гнедича «пророком», «могучим властелином», «великим жрецом Гомера». И вообще Гомер «кажется современным» (и не только в сравнении с Пиндаром).

П. Ф. Мола. Гомер, диктующий свои поэмы. XVII в.

Новейшие исследования ученых лишь подтверждают факт существования Трои. События тех далеких лет – отголоски бурных столкновений и войн. Недавно Д. Пейдж привел веские доказательства того, что многие лингвистические особенности двух поэм фактически являются сохранившимся почти без изменения наследием ахейского или микенского диалекта эпохи микенской цивилизации: используемые эпитеты, характеристики людей и мест созданы странствующими певцами, собственными глазами видевшими все это, знакомыми с местами, культурой и основными персонажами, чьи славные подвиги они и воспевали. Во время войн и после войн они пели свои песни-поэмы во дворцах царей, участвовавших в военных походах. Более того, в качестве доказательства, подтверждающего эти его выводы, Пейдж привел археологические находки, относящиеся к микенской цивилизации, Троянской войне и к проблемам, нашедшим отражение у Гомера. На его взгляд, не подлежит сомнению, что Троянская война – реальный факт и что в ней принимала участие возглавляемая царем коалиция ахейцев (микенцев); что воевали они против жителей Трои и их союзников. Возможно, народная память кое-что впоследствии приукрасила или даже преувеличила, включив ряд вымышленных эпизодов в канву событий, но самой историчности описываемых Гомером событий она не отменяет.

Ш. Марилье. Троянцы атакуют греческий лагерь. 1786 г.

По мнению некоторых исследователей, довольно-таки обоснованному, троянская кампания, вероятно, могла иметь целью колонизацию соседних с греками областей Средиземноморья. То обстоятельство, что объектом нападения стала Троя, говорит о понимании огромной важности стратегического и торгового положения данного города-полиса. Один из сторонников «русской Трои» пишет, что, вероятно, арии проникли в Переднюю Азию и Средиземноморье в III—II тысячелетиях до н.э. Они создали ряд государств – Русена (Ханаан, Арсава) и Митанни. Один из основных путей проникновения ариев из Европы в Азию шел непосредственно через Трою.