Я не на шутку разволновалась и тут же заявила, что не стану терпеть издевательства, а попытаюсь удрать. Могу ли я в таком случае рассчитывать на поддержку влиятельного сановника. Я осторожно прощупывала почву, прежде, чем сделать новый шаг.

Скрестив короткие узловатые пальцы на столе перед собой, Тит Сергий ответил строго:

— Валия, ты здесь нужна! Еще не знаю, зачем именно, но верю своим авгурам. В прошлую зиму жрец четко сказал, что мой вопрос решит женщина из далекой чужой страны. Женщина с душою голубки и сердцем орлицы…

Забавное предсказание! Я даже вслух рассмеялась, совершенно оправившись от недавных тревог.

— О, нет, это точно не обо мне – я же трусиха! Авгуры гадают на внутренностях животных? Жутко! Стоит ли верить… Я уважаю ваши традиции,  конечно… Тит Сергий, а что за вопрос тебя интересовал? Это касается Фурия?

— Это касается Рима! – последовал раздраженный ответ. - Цари приходят и уходят, а Рим остается. Глупы те, кто думают, что Цезарь и есть Рим. 

— Вы, кажется, демократ и республиканец, - брякнула я, не подумав.

— Если хочешь жить, прикуси язык и забудь наш разговор! – сурово глядя на меня, припечатал квестор.

— Угу!

Повисло длительное молчание. В коридоре послышалась тяжелая поступь часовых - их подбитые гвоздями калиги гремели по мозаичному полу, неподалеку сменялась стража. Тит Сергий устало потер переносицу ребром ладони и велел мне ложиться в приемной у его кабинета.

— Распоряжусь, чтобы тебе принесли покрывало и подушки.

— Благодарю тебя, мудрейший из мужей Рима! - провозгласила я хвалу своему благодетелю.

Катон равнодушно принял мои комплименты -  у таких, как он каждый день куча раболепного народа толпится в приемной. Зато намекнул, что вскоре мне может выпасть случай принести более реальную пользу, чем льстивые слова. Конечно, старичок имел в виду не  плотские утехи себе на радость, я была совершенно спокойна на этот счет.

Бывшая блудница Мелина проболталась, что Катон озабочен лишь государственными делами и благом отечества, а потому советнику вовсе не интересны женские прелести. Зато он знает толк в еде, от него пахнет не луковым супом, а медовыми пряниками и мятой.

Засыпая на жестком ковре поверх узкого ложа, я невольно вспоминала горячие поцелуи Бората. У меня полгода не было интимных отношений и каких-либо амурных интрижек, а тут  мое неловкое кокетство, глоток вина, острый перец и лавандовые свечи... 

Темная комната и большой мужчина с сильными жилистыми руками. До сих пор чувствую его дыхание на своей щеке. А если бы я уступила? Ох, лучше не представлять! Но какой же он импульсивный  парень оказался. И прямодушный, и откровенный...

Во сколько он там меня оценил -  в два денария? Довольно много. Я слышала, гвардейцы получают хорошее жалованье, и Фурий часто дарит им подарки, накрывает столы со всякой снедью. А еще Мелина намекала, что у Бората в Риме есть дядя - владелец оружейной лавки.

И если бы сама Мелина не была наложницей императора, а Борат не выглядел таким угрюмым аскетом, то красотка непременно бы окрутила перспективного солдафона, которому, кстати, уже скоро выходить на заслуженную пенсию.

Также не обошлось без шуточек по поводу нашего с ним ночного соседства. Мелина ехидничала, что я упускаю прекрасный шанс проверить, насколько могуч и ловок его "таран" в бою. Сочиняла, что крепость моя непременно падет под натиском римского солдата, как это случалось во всех имперских завоевательных походах. Я напрягла память и хотела усомниться в победах Рима, но спорить не стала.