– Тогда просто погуляем, выпьем кофе.

Тут я не нашла в себе сил ответить отказом.

– Идет. Встретимся в Летнем саду у памятника дедушке Крылову, – сказала я вполне безаппеляционным тоном, хотя внутри все трепетало.

– Вам непременно хочется именно там?

– А что, гуляющие будут затруднять работу вашей службы безопасности?

– Это не ваши проблемы, и, если вам так угодно, – через час у дедушки Крылова.

– Срочно смойте с меня всю эту жижу, – взмолилась я, обращаясь к девушке-косметологу.

По аллеям Летнего сада я бежала, не чувствуя ног. Но перед площадкой с памятником все-таки заставила себя притормозить. Он уже сидел на скамейке. Безупречно элегантный, на солнце блестела золотая оправа очков. Охрана, видимо, умело рассредоточилась вокруг, по крайней мере рядом не было никого, напоминающего работника службы безопасности. На площадке, как и всегда, крутилось много детей, рассматривающих сюжет крыловских басен на постаменте памятника.

Он поднялся мне навстречу и подал руку. И опять я впала в состояние транса. Из него меня вывела фраза:

– Вы хотели заняться каким-нибудь полезным делом, так расскажите, что вы умеете делать.

А что мне было рассказывать? Вряд ли ААА в курсе течения модного процесса. Наверняка он никогда не держал в руках модных журналов. Да и нужен ли модный журнал их таинственной финансово-промышленной группе.

– Ну что же вы молчите? – нетерпеливо спросил он.

– Мне бы хотелось открыть свой модный журнал, – промямлила я, – я в этом деле хорошо разбираюсь. Но вам эта тема вряд ли интересна, наверное, не стоит сейчас об этом говорить. – Еще раз взглянув на его профиль, я вдруг выпалила: – Но последние дни больше всего мне хотелось другого. Если быть откровенной, мне хотелось встретиться с вами… с тобой.

Ой, сейчас меня поднимут на смех и опять отправят домой, теперь уже с концами.

Но далее последовало совсем другое. Он поднес мою руку к губам и мягко поцеловал ее.

– Хорошо, что ты такая смелая девочка. Я уже забыл, как объясняются в любви. Чувствовал, что уже изрядно напугал тебя, а что сказать, не придумал. Думал, что ты сейчас убежишь.

– Не убежала бы. В твоем присутствии у меня отнимаются ноги.

– Тогда давай сядем в машину и поедем кататься. Но до машины постарайся дойти самостоятельно, на руках я тебя не понесу, несмотря на некоторый романтизм ситуации.

Он посмотрел на меня поверх очков.

– Что же ты молчишь? Тебя постигло тяжкое разочарование? Так это описывают в романах.

– Ну, я уже не в том возрасте, чтобы запоминать, что пишут в романах, прочитанных на пляже. Поэтому так быстро не разочаровываюсь и не думаю, что романтика – это когда тебя носят на руках в прямом смысле этого слова. Я прекрасно вижу, что все будет непросто.

– Да? И где же ты усматриваешь сложности? – Он усмехнулся.

– Где угодно. – Наверное, достаточно на сегодня откровений, решила я. – Например, целоваться будет трудно. Будут мешать твои очки и твой нос. Я даже никак не могу представить этот момент, а из-за этого не могу представить и дальнейшее. Не понимаю, как буду тебя называть. Леша, Леха – это тебе совершенно не подходит, так же как Алексей. Слишком мягкое имя. Тебя не назовешь мягким человеком.

– Если на повестке дня столько вопросов, мы можем не торопить события. Ты сможешь спокойно придумать мне подходящее имя, со своей стороны обещаю снять очки, когда настанет момент слиться в поцелуе. А пока нам ничего не мешает провести вечер где-нибудь в приятном месте.

Мы сели в машину. Стекла, разделяющего водителя и пассажиров, в машине не было, поэтому в дороге мы беседовали о ничего не значащих вещах. Зато в полумраке маленького ресторанчика я решила поговорить о любви, хотелось верить, что встретились мы именно для этого.