Не помню, как оказалась дома. Вставляю ключ в дверной замок, слышу, как Рекс уже устроил приветственный грохот. Мои ватные руки не могут повернуть ключ. Рекс, умоляю, заткнись там!

Мама открывает мне дверь:

– Что ты здесь возишься?!

– Ключ застрял. Ты чего не спишь?

Не уверена, что мама меня поняла.

– Ты где шатаешься? Уже пять утра! Что с тобой?

Она хватается за голову, когда видит мои грязные штаны и кровь на руке. Я провела по волосам, перекинув их на сторону левого полушария, чтобы она не увидела зияющую дыру в моём черепе. Я писала Диме в три, я что, шла домой два часа?!

Сосуды моего несчастного тела расширяются в щедро отопленном коридоре квартиры моих родителей. К мозгу приливает всё больше отравленной крови. Шкаф за маминой спиной начинает двигаться. Я обречённо закатываю глаза. Похоже, меня ждёт ещё один киносеанс, надеюсь, в этот раз романтическая комедия. Мои ноги распирает изнутри, они становятся тяжелее и тяжелее.

Прошло секунды три, не более. Я открываю глаза, мама сидит на краю моей кровати. Уже утро. Я спала в одежде?

– Лиза, что ты вчера пила?!

Мне крупно повезло, что моя мама живёт в мире, где наркотики существуют исключительно в мифических подвалах. Мне крупно не повезло, что я живу в другом мире.

– Водку, – вру я.

Водка в этой ситуации звучит максимально правдоподобно. Если, конечно, вы живёте в мире, в котором живёт моя мама.

– Ты нас вчера напугала. Папа думает посадить тебя под домашний арест.

«Если они вздумают запереть меня, я убегу из дома», – думаю я.

– Но я напомнила ему, как он, будучи подростком, пил «Старый Таллинн» в Нарве, – мама хихикнула. – Он поехал встречать бабушку на Балтийский вокзал, скоро они будут здесь. Приведи себя в порядок, бабушке не обязательно знать, что я плохая мать.

Мама, я люблю тебя.

Я достаю разряженный телефон из сумки, ставлю его на зарядку и кладу под подушку. Иду в ванную и смотрю на себя в зеркало. Это ужасающее зрелище, я себя не узнаю. Этой ночью я умерла на бетонном полу ада. Я медленно и аккуратно стягиваю с себя штаны, но останавливаюсь, когда дохожу до коленей. Ткань прилипла к ранам. Я забираюсь в ванну и сижу в воде с полуспущенными брюками, обхватив колени. Когда ткань пропиталась водой и отлипла от моих ног, я медленно снимаю штаны и опускаюсь с головой в воду, которая тут же окрашивается в розовый оттенок. Долго лежу под водой в надежде почувствовать жажду к жизни, но нет. Абстинентный синдром от амфетамина часто сопровождается депрессивным состоянием. Чувство, что произошло непоправимое, всегда сопровождается депрессивным состоянием. Подозрение, что тебя предали, тоже им сопровождается.

Я привожу себя в порядок, насколько это возможно, и выхожу. Мой телефон вибрирует под подушкой. Два миллиарда сообщений о пропущенных звонках и снова звонок. Вчера вечером я мечтала о его звонке. Сейчас я потерялась где-то между желанием снять трубку и желанием исчезнуть.

– Да, – я отвечаю равнодушно и холодно. Я делаю два шага назад.

– Лиза, твою же мать. Что ты творишь?

Голос моего парня – это коктейль из ярости, страха и собственной беспомощности. Гораздо проще ставить ультиматумы, нежели приводить в исполнение их обещанные последствия. Тем более если ты сам виноват в нарушении собственного ультиматума.

– Я сейчас приеду!

Я молча положила трубку.

Он приехал слишком быстро. Минут через пять после звонка. Либо он звонил по дороге, либо он выезжал не из своего дома, а дома, который находится недалеко от дома моих родителей. Примерно в пяти минутах езды. Например, в доме Ани. После схватки с дьяволом, летающего шкафа, наклеек на окнах, трансформирующихся в собак, и музыки, которой не было, очень сложно снова воссоздать адекватную картину реальности.