Я оставалась в тени, следя за девушкой. Быть незаметной я умела. Я буквально вжалась в лианы, становясь их частью.

Мейлин не торопилась возвращаться в казарму. Напротив – начала оглядываться, скользя глазами по ночным деревьям, словно кого-то искала.

Тень, скрывавшаяся во тьме, скользнула прямо к ней.

И почему я не была удивлена.

Нейт.

Мужчина подошел к ней сзади, легко приобнял за талию, мягко прижал к себе. Осторожно рукой отодвинул волосы и скользнул губами по шее.

Мейлин не отпрянула. Не испугалась. Я была уверенна, она ждала его. Знала, что он следит за ними и придет к ней.

В ответ на его поцелуи она лишь тихо рассмеялась. Он повернул ее лицом к себе, что-то очень тихо спросил. Я не слышала слов – но видела его взгляд. Вопросительный. Она кивнула, судя по выражению лица начала в чем-то уверять. Он прищурился. Девушка заговорила более пылко, но слишком тихо, до меня донеслись лишь обрывки.

«Старалась… Еще получится… Я смогу…».

Он усмехнулся и кивнул.

Потом поцеловал ее. Уже по-настоящему. В губы. Долго и жадно, скользя руками по ее телу. А потом схватил ее за волосы одной рукой, оттягивая голову назад, и жадно впился в шею, второй рукой расстегивая пуговицы рубашки и скользя в прорез, начал ласкать грудь. Красавица закатила глаза, часто дыша.

Я стояла в тени и смотрела.

Мне не было ни любопытно, ни стыдно. Я просто смотрела – и понимала. Это и был тот момент, когда Мейлин стала фавориткой Нейта. Вернее – не так: его верной гадюкой. Надолго. Навсегда.

Тот момент, который я упустила тогда – в будущем.

Я, не сближавшаяся ни с кем из команды, была так рада, что нашла соратницу. Слепо верила ей.

А ведь как достоверно она рассказывала, что Нейт ею воспользовался. Как он сначала изнасиловал ее прямо в лазарете, а потом давил и заставлял делать с ним самые ужасные и порочные вещи. Говорила, насколько сильно ненавидит его. Она плакала, рассказывая все это.

И я поверила.

А теперь – вижу.

Не было никакого насилия. Никто ее не заставлял.

Она сама пошла на близость с Нейтом.

Вот только могу ли я ее за это обвинять? Я – та, которая вела себя практически так же.

Я медленно развернулась. Не стала смотреть, чем это закончится. Все и так было ясно.

Обошла беседку и, минуя аллею, через сад направилась обратно в казарму.

Вошла тихо, на цыпочках. Остальные уже спали.

Легла на свою циновку. Закрыла глаза.

Я почти уснула, когда раздался едва слышный скрип двери, потом – легкие шаги и шевеление у соседней циновки.

Мейлин вернулась.

Эту ночь спала вместе со всеми.

Следующие дни для всех нас слились в один.

С утра до ночи – тренировки. Оружие. Щиты. Стрельба. Рукопашный и магический бой. Спарринги. Работа в одиночку. Работа в группах. И все по кругу.

По утрам вода уже не казалась такой ледяной, а обычные булочки – обрели вкус.

Я вставала раньше всех. Знания – знаниями, но я должна была вернуть себе физическую форму, в которой была там – в своем будущем, – но которой еще не было здесь, в прошлом. И я как могла ускоряла этот процесс.

Я подскакивала почти за час до общего подъема и направлялась на улицу.

Брала деревянный клинок, выданный каждому для личных тренировок, выходила на заднюю площадку и отрабатывала связки, удары, реакции.

Злилась на себя. Психовала. Тело не слушалось, хватка была слабее, чем нужно, движения – не столь резкими… Реакции – не столь быстрыми. Но я знала: все вернется. Вернее – наработается. Разум заставит тело вспомнить и подчиняться.

В будущем я не проходила испытание.

Меня сразу перевели в отряд «Коготь Империи» – как боевую ведьму.