- Карантин?

- Во-во, он самый. Мне тоже из дому выходить запретили. Но я и не стремился. Как-то все было… я ж дитем был, но все одно шкурой чувствовал, что оно неладно. Хотелось залезть в какую нору и не высовываться. Папаша вообще обмолвился, что ты, наверное, сдохнешь, так оно и надо, потому что хватит с него ублюдков в доме.

- Я не помню! – прозвучало беспомощно.

- Ага, - равнодушно отозвался Даг. – Эшби и ему что-то сделал. Глянул как-то и папашка заткнулся. Даже по пьяни больше не заговаривал. И мамаша тоже. Они вообще будто забыли про Берта. Комнату его мне отдали. нет, я рад был, но страшно... окно запирать стал, все казалось, старик Эшби придет и заберет меня.

Боялся ли Томас старого Эшби? Нисколько. Он был другим, несомненно. Он разительно отличался от обычных жителей городка, но при всем том в его необычности не чувствовалось угрозы. Напротив, с мистером Эшби было спокойно.

- Вещи Берта он забрал. Пришел и сложил все в коробки. Даже старые ботинки. Сказал, что так оно будет легче. Всем. Не знаю, как про всех, но мамка перестала плакать. А папашка бухать стал. Он и раньше-то, но как-то по-человечески, что ли? А тут до белых глаз.

Даг откупорил новую бутылку.

- Твое здоровье. Ты вот очнулся. Я хотел спросить, что там приключилось, но ты не помнил. Сидел. Смотрел. И говорить не мог, только мычал. А как заговорил… то совсем отмороженный сделался. Я тебе слово, а ты на пол падаешь и головой стучишься. Или вот сядешь, упрешься в одну точку и сидишь так. Час, другой… жуть просто.

- Не помню.

Если долго повторять, может, память смилостивится? И Томас поймет, что произошло на том берегу.

- Ничего не помню…

- Потом вроде ничего. И стал, почти как раньше, только перемыкало порой… не помнишь, как играли с тобой? В пиратов… ты меня поймал, повалил и душить стал. Если б мамка не прибежала, удушил бы нахрен.

- Не помню.

- Ага… - Винк не сдержал отрыжку. – А потом с этой полукровкой… приключилось. Ты ее едва не пришиб.

- Не было такого.

- Ага… мисс Уильямс тебя отдирала. Ты в горло вцепился и… кричал, что она должна сдохнуть. Сам в кровище… Джер и тот перепугался до усрачки. Вас разнять не сразу вышло.

- Не было такого.

- Было, было, потому тебя и отослали. Старик Эшби пришел и сказал, что лучше бы тебе обстановку сменить, что так быстрее отпустит. Обещал, что за тобой присмотрят. И что когда время придет, ты вернешься. Стало быть, пришло.

Боль накатывала волной. И когда Даг меланхолично заметил

- У тебя из уха кровь идет.

Томас лишь кивнул. Идет? Пускай себе. Глядишь, вся не вытечет. А если и вытечет, то смерти он не боялся. Но салфетку, скомкав, к уху прижал.

- Что… еще… скажешь?

Слова отдавались в затылке, будто кость стала медной, а звуки – молотом, по этой меди ударявшим. И дышать приходилось ртом, потому как из носу тоже кровило.

- А чего надо? Если хочешь, приезжай. Место найдется.

- Я в мотеле.

- Ага… слышал…

- Эшби?

- Ник? Да… вроде нормальный парень. Хотя… как-то… случилось мне беседовать… сам дурак, конечно, по дури влез. Не стоило девчонку трогать… да… теперь понимаю, а тогда кровь кипит, и приняли опять же на грудь хорошенько. А как приняли, то и… в общем, нехорошо получилось. Да… Ник после появился. Поговорить. И поговорил.

- О чем?

Даг глянул поверх головы.

- О том, что нехорошо обижать маленьких беззащитных девочек, да… и так говорил… вроде не матюкался, а ощущение, что с меня кожу живьем содрали. Мрак. Это из-за глаз. Они у него драконьими становятся, да… потом еще Дерри нашел. Поговорил… я после неделю отлеживался, но уж лучше так, чем пять минут с Ником… честно, чудом не обделался. Вот вспоминаю, пытаюсь понять, что ж там было такого. И каждое словечко им сказанное помню, а с чего жуть такая не понятно…