Дознаватель расплатился в закусочной и покинул ее, когда женщина только постучалась в двери. Лорд ожидал на улице под заклинанием «отвода глаз» и успел прикрепить маячок на ауру скандальной покупательницы.

Незаметно просочившись внутрь торгового зала, Сиднар констатировал, что свидетель мертв. Жаль, бедолага не успел воспользоваться умным советом. Наспех собранные сумки стояли посреди торгового зала. По идее, беглец должен был прихватить наличность или вытащить заначки, приготовленные на черный день. Однако карманы жертвы оказались пустыми. Шустрая попалась госпожа. Но ничего, с ней граф Сиднар Рат Саанж намеревался тесно пообщаться в самое ближайшее время.

Покинув лавку торговца, лорд Рат Саанж отправился по следу незнакомой дамы. Маячок показывал, что она не так далеко ушла от места преступления. Всего пару кварталов пропетляла по улочкам, прежде чем устремилась к площади перед Драконьей академией, изобилующей кондитерскими, закусочными, торговыми и артефактными лавками.

Так-так! — Дознаватель ускорил шаг. — Наверняка, убийца назначил там встречу с заказчиком. Еще немного усилий, и задание лорда Даригила будет выполнено. Сиднар нутром чувствовал, что взял верный след, а чуйка в этих вопросах редко подводила.

Каково же было удивление мага, когда сигнальная метка вдруг исчезла! Зарычав от негодования и распугав прохожих, шарахнувшихся в стороны от странного места, где из пустоты раздались страшные звуки, Сиднар бегом помчался к тому месту, откуда в последний раз исходил сигнал метки.

— Твою ж драконью тёщу и всех ее родственников до седьмого колена! — сквозь зубы ругнулся лорд, оказавшись у входа в закрытую академию Гиан.

Среди драконов Его величества популярностью пользовалось выражение с негативным окрасом — «драконья бабушка», но Сиднар трепетно относился к памяти бабушки Нилы Сарди — единственной родной души, которая по-настоящему любила и заботилась о нем после гибели родителей. Поэтому лорд использовал слово «тёща», справедливо считая родительницу гипотетической будущей супруги большим злом, чем родную кровь. Уж сколько таких несостоявшихся тёщ, желающих навязать драгоценную кровиночку в жены, маг отвадил за последние годы — не счесть.

— Все-таки академия. — Лорд-дознаватель тяжело вздохнул и поморщился.

Не нравилась ему сама мысль, что кто-то из преподавателей или работников замешан в торговле «драконьей кровью» и убийстве адептов. Это же верный путь к потере доверия и разрыву отношений с крылатыми ящерами. Учитывая драконовский отбор претендентов, которых допускали к общению с рептилиями, новость для заинтересованных лиц будет шокирующей. Если предположение подтвердится, грядет скандал. Лорд Джалак Адиш не зря так занервничал, что обратился в их ведомство за помощью.

Неужели, пришел к схожим выводам? Если так, в его же интересах собственными силами расследовать гибель адептов и в кратчайшие сроки предоставить убийцу Его величеству Дханраду Шаварту — королю Багхавара.

Благополучие королевства строилось на монопольной торговле с истинными драконами, поставляющими свою драгоценную чешую и кровь людям в уплату за золото и продукты питания, которые требовались рептилиям. Заморские фрукты, свежее мясо, рыба и морские деликатесы регулярно доставлялись к пункту обмена, откуда в королевский дворец Багхавара поступали ингредиенты, необходимые для создания дорогих магических зелий и артефактов.

Всплывающие на черном рынке столь редкие товары указывали на брешь в налаженной системе торговли. Конечно, бывали случаи, когда какому-нибудь счастливчику удавалось найти тело погибшего дракона. Об этом сразу же следовало сообщать в Королевскую драконью службу, чтобы не нарваться на неприятности. Ведь чаще всего погибал молодняк, не рассчитавший сил и разбившийся, рухнув с большой высоты, или же взрослые особи, схлестнувшиеся в смертельной схватке. При таком раскладе еще можно понять появление левого товара. Но драконам сильно не нравилось, когда посторонние пользовались чужим горем, глумились над погибшими и растаскивали их туши на ингредиенты. Крылатые предпочитали забирать тела, выдавая за них повышенную плату. Но жажда золота иногда перевешивала всевозможные кары, которые грозили за сокрытие подобных находок, и тогда черный рынок лихорадило от ажиотажа, возникающего от повышенного спроса на редкий товар, баснословных заработков и ретивых королевских сыскарей, действующих жестко и бескомпромиссно. Его величество Дханрат четвертый безжалостно карал за подобные преступления.