На морде дракона так и читалось: «Горгошу?! То есть я разнес замок и вырвал дерево – хотя по изначальной концепции должен был построить и посадить – ради того, чтобы просто отпустить ГОРГОШУ?!»
Но кажется, в облике дракона Линден не умел говорить, потому что опустился на землю и угрожающе рыкнул.
– Он тоже животное! – уперлась я. Потом спохватилась: – То есть не в смысле, что вы оба животные, хотя-а-а-а-а… короче, за косяки жениха нельзя наказывать невинных созданий из Тартара!
Лапа дракона разжалась, а его же челюсть отвисла. Линден явно не знал о моей магической способности сваливать все косяки с больной головы на… в общем, на любую, кроме моей.
Опомнившись, дракон снова сцапал горгона, наклонил морду к самой земле и хриплым голосом пробасил:
– Домой?! Отправим ГОРГОШУ домой?!
Все-таки умеет говорить.
– Ну… да, – ничуть не смутилась я.
Потом огляделась, схватила с земли симпатичную наливную грушу и сунула дракону под нос.
– Господин дракон, а давайте мы тихонечко вернем Горгошу в Тартар и смоемся. Я вас во вкусную таверну в городе свожу, вы меня на спине покатаете, а папе скажем, что стена в замке сама рухнула. От старости. А дуб вообще ветром выкорчевало. Давайте? Вот, возьмите грушу, в ней витамины.
Дракон скосил глаза на грушу, и только я было подумала, что сделка века состоялась – груша разинула пасть и клацнула зубами прямо по носу Линда. Я тут же выкинула злобный фрукт, а дракон обиженно отпрянул и с укором уставился на меня.
– Ой… забыла! Их же выращивает графиня Мерсери, дальняя папина родственница. На редкость вредная старуха. Она их специально такими вредными делает, чтобы не воровали.
– У вас что, нехватка фруктов? – поинтересовался дракон.
– Папа говорит, что у графини нехватка мозгов. Но все ее терпят, когда-то она спасла жизнь наследному принцу. С тех пор, правда, ее заслуги ушли в глубокий минус.
На языке так и вертелось: «Все еще желаете породниться с нашей семейкой? Может, подыщете себе невесту-сироту?» Но я благоразумно промолчала, потому что дракон вполне мог сожрать младшую принцессу, сказать, что понятия не имеет, куда она делась и почему в драконьем навозе блестят бриллианты, и потребовать в жены старшую. В качестве компенсации.
У горгона тем временем кончились силы, и камнедышащий красный змей устало поник.
– ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО-О-О?!
На занятиях по теории магии учителя говорили мне, что скорость звука быстрее скорости ветра, но я тогда не поняла, что это значит. А вот сейчас дошло: папочку еще не было видно, но уже довольно неплохо слышно. Вскоре показался и он. Прогулка верхом с томной фрейлиной снова закончилась провалом, только теперь вместо влетевшего в окно зомбака порочной любви помешали мы с Линдом и Горгошей.
– КОРНЕЛЛИЯ!
Даже конь под папой испугался и открыл в себе невероятные таланты, преодолев расстояние от холмов до ямки от дуба за рекордные секунды.
Мы стояли перед отцом, виновато потупив глаза: я в ободранном и грязном платье, Горгоша в лапе дракона, сам дракон, в воздухе над полянкой, и дуб. В нокауте.
– Я еще раз спрашиваю тебя, принцесса Корнеллия! Что здесь случилось?
– Ну-у-у… – осторожно начала я. – Мы позавтракали.
Воцарилась мертвая тишина. Из чернеющей в земле ямы показалось лохматое нечто с просвечивающими кое-где сквозь старую шкуру костями. Какому идиоту пришло в голову закопать Зомбуделя под родовым дубом?!
Папа смотрел на нас, мы – на папу. Никто не решался прервать молчание. И в этот момент у его величества задергался левый глаз.
Глава 4
– Вот скажи мне, принцесса-бедулька, почему накосяпорила ты, а наказали нас вдвоем? – совершенно справедливо возмутился Астар.