Я проводил послание взглядом, пока оно не скрылось в облаке. Небеса сегодня были чисты как никогда, но в голубой выси, к моему большому сожалению, не было и намека на драконий силуэт. Видно, не так уж я важен небесам. А может, я просто слишком счастлив, чтобы увидеть этих дивных существ – вестников удачи.

Когда я встал, Хель нигде не было – убежала заниматься делами. Она хозяйственная, Седарю с ней повезло. Я спокойно оделся и вышел, уже подумывая, как бы отблагодарить кучера, прождавшего меня всю ночь. И столкнулся с парнишкой лет шести.

Ребенок был моей маленькой копией: такой же симпатичный, с острым взглядом и аристократическими чертами лица. Этакий маленький принц, которому, впрочем, трон не светит ни при каких условиях.

Мы молча смотрели друг на друга минуты две, а я все пытался понять: что такого в детях, что люди ими так гордятся? У меня таких копий по всему городу столько, что и не счесть. Вполне возможно, что вчера еще одну сотворил. Труднее НЕ заделать такого. Так чем же тут гордиться? Нет, этого мне все-таки никогда не понять.

Я потрепал ребенка по пушистой голове и прошел мимо. Разбудил дремлющего кучера и велел ехать домой – во дворец, то есть. Конюх сонно кивнул и занялся лошадьми. Через полчаса мы уже въехали в высокие резные ворота.

...

- Дай угадаю, - пискнула сестра, встретив меня в холле. – Ты опять бегал на свидание?

- Не твоего ума дело, малявка, - ответил я, потрепав ее за щеку.

Сестренка обиделась: в свои четырнадцать она считала себя вполне взрослым человеком и обижалась, когда с ней обращались, как с ребенком. А с тех пор, как ее просватали за сына наших соседей с запада, и вовсе возомнила о себе неизвестно что, будто бы она уже королева.

Ох, чувствую, сестрица здорово переоценивает свою значимость. Обижать ее, конечно, там никто не будет, но с ролью красивой куклы ей стоит смириться заранее, чтобы после свадьбы не проливать озера слез. Как, все-таки, хорошо, что я не принцесса, а всего-то младший сын короля. Если я и вступлю в брак по политическим соображениям, то роль куклы все равно достанется моей жене. Видно, в прошлой жизни я очень хорошо себя вел, и боги щедро вознаградили меня.

- Я Шаарду пожалуюсь! – визгливо пригрозила сестренка, потрясла кулачком и побежала прочь.

Напугала, ха! Да Шаард о моих похождениях порой знает больше, чем я сам: на то он и старший брат. Кстати, надо бы его навестить.

Умывшись и сменив одежду, я пошел в другое крыло в надежде, что Шаард еще не засел за свои нудные бумаги: он был первым ребенком в семье, и отец потихоньку перекладывал на него государственные дела, готовя к будущему правлению. И снова слава всем богам, что меня сия чаша минула.

- Доброе утро, Ваше Высочество, - поприветствовал меня его секретарь. – Мне объявить о Вашем приходе?

- Нет, я сам, - отмахнулся я и прошел мимо. Открыл дверь, ведущую в залу ожидания, и застыл, очарованный дивным зрелищем. Юная, гибкая, как лоза, девушка в наряде горничной, сметала пушистой кисточкой пыль с книжных полок. Лестницы у нее не было, и до верхней полки она едва дотягивалась, вытянувшись и привстав на носочки.

Трогательно юная, фигуристая, с пышной гривой каштановых волос. Она не слышала, как я вошел, из-за шума, доносившегося из открытого настежь окна, и продолжала тянуться к недоступной верхней полке. Я молча подошел сзади, подхватил ее и приподнял. Девушка чуть вскрикнула и забилась в моих руках.

- Ну что же вы? – с улыбкой укорил я ее, ставя обратно. – Я всего лишь хотел вам помочь.

- В-ваше В-высочество, - чуть заикаясь от испуга, сказала она, обернувшись и, по всей видимости, узнав меня. Странно: я ее прежде не видел. Впрочем, я не запоминаю всех слуг – их тут слишком много. Но ее запомнить стоит: какие удивительные глаза и пухлые губки. А пышная грудь, чуть выпирающая из корсета – м-м-м, так и хочется попробовать на зуб. Ну или хотя бы лизнуть. Уткнуться носом в это очаровательное углубление между двумя округлостями и пошарить там языком.