Стальные доспехи храмовников были покрыты монашеской робой, но из-под серой ткани торчали рукояти двуручных мечей. Это были святые рыцари – сила, с которой приходилось считаться даже всадникам драконов.

Скованная волей двух сильных мужчин, ведущих бой за мое расположение, я не обращала внимания на набирающую мощь третью силу, пока не стало поздно.

Развлечениям двора не было конца и края, я и не заметила, в какой момент они переросли в нечто большее, чем пустая забава. Озарение нахлынуло тогда, когда я осознала, что вокруг меня нет ни одной женщины-драконьера.

Нет, конечно, где-то в пространстве-времени они присутствовали, только не рядом со мной. Леди меня сторонились или, если быть точным, их настырно вытеснили драконьеры. Мужчины-наездники столь плотно обступали меня на любом мероприятии, что приставленной ко мне свите просто не оставалось места.

Дамы, лишенные пристального внимания холостых и не очень драконьеров, могли только издали наблюдать за этой собачьей, если быть точным – драконьей свадьбой, строить козни и плевать ядом в мою сторону.

От столь ничем не прикрытых и откровенных ухаживаний со стороны драконьеров мне становилось не по себе внутренне. Я замирала от испуга, страх быть разоблаченной преследовал меня день и ночь. А еще больше я боялась слияния.

Неужели вот этот малоприятный и откровенно лживый субъект в одночасье станет моим партнером, если его дракон приглянется моему?! От некоторых персон меня бросало не просто в дрожь, меня выворачивало наизнанку!

Предводитель фаррийцев не мог оградить меня от столь пристального внимания искателей легкой наживы и молча бесился в сторонке. Но время от времени нет-нет да и урывал исподтишка танец, прогулку или просто право находиться со мной наедине.

Однако полностью заполнить собой мое время и прогнать остальных претендентов на мою руку и постель он не мог. Разве только бросить вызов зарвавшемуся наезднику и победить его на дуэли, но не мог же Дайер драться со всеми придворными короля?!

Хотя отдельные слухи о жестоких и кровавых дуэлях уже доходили до моих ушей. Так свита короля не досчиталась одного придворного хвастуна, во всеуслышание заявившего, что не пройдет и недели, как он уложит меня в постель.

Предводитель фаррийцев разделался с горластым петухом с особым зверством, под молчаливое одобрение монарха, кстати говоря. Я же, почерпнув эти слухи от фрейлин, не могла никак отреагировать на происшествие, не потеряв лицо и не опозорившись перед двором.

Посему драконьеру оставалось только скрипеть зубами и ревностнее следить за мной, поедая взглядом на расстоянии.

Эта ситуация не нравилась не только Дрейку Дайеру, но и королю. И если первый ничего ее мог сделать, то монарху ни один драконьер не смел переступить дорогу.

Все чаще мы в паре с Чейлзом Железная Перчатка открывали и закрывали праздник.

В присутствии короля я так сильно волновалась, неудивительно, что на очередной прогулке, затянутая в тугой корсет, перенервничав, я упала в обморок. В первую очередь перепугав Черного Принца и, как ни странно, Дрейка Дайера.

А все началось с того, что двор потрясли чудовищные известия. Обезумевший от похоти лорд-драконьер, не сумев получить от своей жены наследников, приказал своему дракону разорвать несчастную женщину. За сироту некому было заступиться, и наездник вышел сухим из воды, отделался ссылкой в свое поместье. Это не помешало ублюдку тут же, еще до того, как труп его жены успел остыть в могиле, начать ухаживать за дочками местных мелкопоместных дворян и свататься к ним, бравируя своими титулами.