- Наружу.

Люди плохо понимают сложные фразы, да и я тороплюсь.

Снаружи темно, только луна светит ярко, освещая дорогу, ноздри пощекотал запах травы и свежего ветра.

- Стой, где стоишь.

Обернулся в зверя, выпуская от нетерпения пар из ноздрей. Сумрачно-черный, сияющий бархатом чешуи. Наверное, стоило ее одурманить, чтоб не испугать, чтоб не вздумала убегать, это слишком сильно раззадорит звериную суть. Поймать-то поймаю, вот только могу ненароком слишком резко сжать когти. Стоит и даже не дышит. Плавно раскрыл переднюю лапу, растопырив пальцы, чтоб не задеть острым когтем, перехватил вокруг талии, пальцы даже сомкнулись. Слишком изящная, не переломить бы, пока донесу до скоростного перехода. Целый час лету.

Марго

Страшно так, что нечем дышать, сердце норовит выпрыгнуть наружу из клетки ребер при каждом ударе. Убил ненавистного Клауса одним росчерком когтя и даже не скривился ничуть. Зачем он только спас меня? Он, такой сильный, огромный, истинный ужас всех одаренных по эту сторону мира. Искра слаба, он может просто ее не учуять, надо держать себя в руках, хотя бы попытаться. Глаза боюсь поднять от косы, зажатой под рукой Клауса. Подхватил под локоть, кончик косы выскочил сам. Мерзость какая, надо дышать, подчиняться, если надеюсь выжить. Что его вообще сюда привело? Донос? Проверка? Обычное любопытство?

Приказывает коротко, так только на казнь выводят. Неужели кто-то заметил искорку, пламенеющую во мне, и донес?

Вперёд, в общий зал идти страшно, а придется, злить инквизитора намного страшней. Человеческая жизнь для них - пустой звук, жажда крови немыслимая. Тяжёлые шаги грохочут прямо за спиной, зачем-то коснулся руки. Хоть бы в глаза ему заглянуть напоследок, подожду, вдруг удастся продать жизнь подороже, отомстить за всех, кто был тогда со мной вместе, за наставника, это он дал нам надежду уйти.

Горячие ладони мягко прошлись по всему телу, будто бы взвесил, прикинул и подсчитал, на что сгодится моя тощая тушка, кончик злосчастной косы и тот поднес к носу. Охочие до зрелищ синие драконы даже не посмели поднять головы. Если они так боятся своего инквизитора, то мне-то что делать? Стоять и не злить понапрасну лютого зверя, может, удастся ещё убежать. Я ведь везучая.

А на улице он обернулся в крылатого зверя. Смотрю только на носочки ботинок, стараюсь не показать страха, хотя все равно ведь учует, вон как дышит. И вопросов нельзя задавать, ни единого, хочешь выжить – молчи, не привлекай внимания опасного хищника. Потянулся, растопырив когти в разные стороны, теперь точно все. Зажмурилась, не стала смотреть. Глаза открыла уже в полете. Кожистые полотна крыльев машут, роняя скупые тени, воруя у земли лунный свет. С каждым взмахом меня пробирает холодом от поднимаемого ветра, он лезет под юбку, в глаза, не даёт толком дышать. Неужели, дракон забрал меня точно так же, как до этого драконы забирали девиц? Но ведь я не потеряла рассудок, все вижу, осознаю и снова боюсь. Дыши, только дыши, тут все точно так же, как в самолёте. Помнишь, ты в детстве летала? Тогда, ещё до катастрофы, сама, одна, через океан. Полных восемь часов от Москвы. Только сейчас нет подо мной удобного кресла, лишь черная пропасть и редкие облачка, а талия сжата, словно в тисках, дышать получается очень короткими вдохами. Восемь часов, если мы полетим на мою старую прежнюю родину, туда, где теперь живут драконы, я просто не выдержу. Умру по пути. Впереди машет крыльями ночная птаха. Вспышка огня, и она не машет уже, пеплом осыпается вниз. Перед глазами запрыгали разноцветные зайчики, и снова нечем дышать. Хоть бы перехватил, хотя нет, отпустит, разобьюсь о землю. Дышать, не бояться, быть сильной. Легко себя уговаривать, делать сложно. Где-то впереди целое поле залито огнями, словно прожекторами, как будто бы в мир вернулось, наконец, электричество. Смотрю, завороженная неслыханным чудом. Крылья замерли, мой похититель начал заходить на посадку, смутно надеюсь, что тормозить он будет не мной. А земля все ближе, впереди сияет огнями огромное красочное здание из стекла и камней. Словно аэропорт, только весь золотой и окна огромные. Под нами крупными разноцветными плитами выложен особый узор. Бордовые, фиолетовые, лимонные квадратики образуют мозаику. Мозаикой по центру выложены распахнутые драконовы крылья. Кругом заходят на посадку другие драконы, алые, белые, золотистые, синих, ставших почти привычными, вроде бы нет. Эти намного крупнее, опасней стократ. Как только не сталкиваемся распростертыми крыльями – не понимаю. Чудится, вот-вот и собьют меня острым шипом, венчающим кожистое крыло.