- Где дверь в кладовую? Или на кухню?

- В том углу, инквизитор. Да стелется тьма у вас под ногами, - указал мне дорогу крайний к углу. Рычание не сдержал. Он слишком близок к моей законной добыче, смёл в стену лёгким прикосновением. Вдохнул глубже, запах определенно идёт из угла. Дверь только очень узкая, еле протиснулся.

Девица замерла у стены, выставив напоказ тонкие ножки, смотрит вперёд и не на меня. А саму ее уже трогает мой соперник. Росчерк когтя по горлу, сладковатый аромат хлещущей на пол крови, тело гулко упало на пол, девица резко склонилась следом за соперником. Я зарычал. Ужас затопил помещение, но кроме ясного мимолётного ужаса мужчины, чувства девицы имеют совершенно другую окраску. Короткое удовольствие, даже радость и никакого сожаления по убитому, острая пьянящая ненависть, брезгливость. Споро выпутывает свои волосы из чужих пальцев.

Дёрнул за плечо, помогая подняться, вдохнул глубоко и утонул в запахе. Именно тот, который я и искал. Запах горного разнотравья и юной женщины. Рассмотреть бы получше, мало ли, да и метку рассмотреть, как следует, хотя, все равно заберу. Слишком манкая для моего зверя, я и не думал, что людки такие встречаются, они обычно как-то попроще.

- В зал! - прорычал я, сгорая от нетерпения. Женское тело - страшный наркотик, раз попробуешь, никогда не откажешься. Нет никакого желания терять попусту время. До моего особняка ещё добираться. А ее предстоит показать моему врачу, мало ли какой сюрприз таит в себе это тело. Мог бы выпустить феромон, одурманить ее разум, успокоить, ввести в оцепенение, но жаль упустить хотя бы одну эмоцию из столь богатого спектра. Услада, сокровище зверя, дрожит тихонько под грубой тканью своего платьица.

Вышла на свет, хрупкая, тонкая, изящная, даже слишком. Поймал в ладонь кончик косы, вдохнул сполна ее аромат, перебиваемый запахом крови мертвого уже соперника. Вдоль стен синие жадно трепещут ноздрями, хоть бы один рискнул заявить на нее право, тут же бы убил. Инквизитору по праву сильнейшего можно убить любого, посягнувшего на его добычу.

Рыкнул для острастки, не стал сдерживать зверя, тут же по полу заскользил чистый ужас, искрящийся, острый, хрустальный. Слишком простое блюдо теперь, чтоб я захотел насладиться этой эмоцией. Людка куда интересней, боится и ненавидит, трепещет и рвется наружу. На бледной коже лица застыла влага от недавно пролитых слез, слизнуть бы, да боюсь ошибиться. Сначала пусть доктор осмотрит, ни к чему трогать языком раньше этого срока и все же огладил ладонями по бокам. Одни только кости, зада и вовсе нету. Зверь беснуется, требует все равно взять. Если болезная, сверну шею ей уже на том берегу, но никому не отдам. Моя услада.

- Встань посередине зала.

Заявлю публично свое право, чтобы все знали, кому она теперь принадлежит, и чтобы право не вызывало сомнения. Подчиняется сразу, стоит только тронуть рукой, глаза боится поднять. Взял за руку, вздернул вверх рукав серого платья, коснулся большим пальцем сгиба запястья, нанося особую метку, знак собственности инквизиторов. Татуировка в форме змея с шипением опустилась на кожу, еле поместилась на узком запястье, а девушка и не думала выдернуть руку, смотрит только украдкой. Впрочем, ей и не больно, магия лишь нанесла отпечаток на бледной коже, изменив ее цвет на иссиня-черный по форме рисунка. Не дракону этого знака не дано будет увидеть. Теперь никто не осмелится запросто оспорить право тьмы на нее. Только другой инквизитор, равный по статусу мне, но это уже станет поводом для поединка.