Драконы любят небо больше земной тверди, но покидают его ради той, кто не может взлететь, и всё же дарит крылья.

— Вы лучше, чем алмаз Катринии, ваше высочество, это он должен гордиться, что касается ваших волос, — последние слова я произнёс нарочито громко, и Ниара крепко сжала губы, чтобы я не заметил, как они дрожат.

Сделала реверанс и удалилась. В этот вечер я больше не коснусь её руки, пожалуй, так даже лучше, но мы оба станем с нетерпением ожидать новой встречи. Она — чтобы отомстить и унизить, я — ради того, чтобы её погубить.

Однако скучать на этом светском рауте я не собирался. Мне надо было слишком многое узнать, слишком многих увидеть, а одну особу даже подразнить.

Если бы я сказал Оливии, что возьму её в жёны в качестве любимой собачки, она бы согласилась? Я не сомневался, что да. Оливия хотела власти и верила в предсказания.

— Ваш лимонад, миледи, — улыбнулся я ей и увлёк в беседку.

— Вы слишком долго за ним ходили. Только не говорите, что Ниара Морихен напала на вас и заставила танцевать, — надула она губки, но не прогнала меня прочь. Вытерпит, она всё вытерпит и укусит в шею, когда я отвернусь. Если я ленивая ящерица, то Оливия Лаветт — змея.

Пусть шипит, я не собираюсь танцевать с нею. Не сегодня.

— Вы обещали сказать ваше желание, миледи. Говорите.

— Я хочу стать матерью короля, — голубые глаза девицы потемнели и вспыхнули знакомым огнём. Признак безумия, которое однажды затмит разум и заставит её верить придуманной сказке. Однажды Геранта уже заставила. Пробуждение будет слишком болезненным, а сон похожим на кошмар.

— Матерью? — пока я ей подыграю.

— И женой короля, — тихо ответила она и потупилась.

Я промолчал. Всякие издёвки имеют границы. Над больными смеяться грешно даже Драконам.

7. Глава 7. "Я тоже подчиняюсь року"

1

Ниара

Сразу после званого ужина я вернулась в сокровищницу, где Берта встретила меня бокалом тёплого молока с мёдом.

От напитка пахло детством, няня всегда поила нас им, когда на улице было слишком сыро. И использовала бытовую магию.

Нынче же Берта была непревзойдённой мастерицей: даже в наших стылых комнатах она умудрялась поддерживать тепло и прогоняла темноту одним-единственным магическим шаром, который с её подачи медленно плыл под потолком, как заведённое светило.

И ещё Берта ни о чём не спрашивала, если видела, что я не в настроении отвечать. Мне повезло с молочной сестрой, я часто думала о том, что родиться принцессой не такая уж удача, если кроме долга в твоей семье для старшей дочери не нашлось ни капли теплоты.

— Вы вся горите!

— Принеси холодной воды, я умоюсь.

Холод вернул меня к жизни, я снова почувствовала, что сердце бьётся ровно, а голова проясняется. И даже когда наклонилась над тазом с водой, не расстроилась, что глаза снова наполнились Тьмой. Сегодня моя магия проснулась, я приоткрыла дверь, позволив ей заглянуть в реальный мир, и мне это понравилось.

Всё было так, как я того хотела. Кроме одного, того странного милорда, связанного с семейством Лаветт, но презирающего их едва ли не больше меня.

— Не дёргайтесь, моя госпожа, что вы так нахмурились?! Мне сказали, что вы танцевали на балу, да ещё как! Все смотрели только на вас! Его величество был столь добр, что не оставил вас сидеть возле старой королевы!

— Тише ты! — шикнула я. — Лучше почеши гребнем голову, от заклинания смены волос кожа постоянно зудит, терпеть нет сил. И мне давно пора спать.

Я смотрела в небольшое зеркало, которое держала в руках, и впервые задумалась о том, что все эти мороки: цвет волос более светлый, чем мне пристало, цвет глаз, вполне обычный, чтобы никто не шарахался от моего взгляда, даже слова, покорные и такие, чтобы никто не заподозрил во мне ведьму, всё это напрасно.