Я закусила губу, надеясь не разрыдаться.

- Будь умничкой. То есть самой собой, - Фрея поправила на моем плече лямку рюкзака.

- Я ведь не знаю, что мне там делать. Как заработать…

- В том конверте есть немного наличности. Ее хватит на некоторое время. А потом, ты сможешь там устроиться, я уверена. Прости, что не могу быть рядом с тобой первое время…

- А как же наши накопления? – я оглянулась, ощутив чей-то взгляд.

На дорожном знаке сидела большая серая птица и смотрела на нас блестящими бусинками глаз.

- Через год мы сможем их снять. Надо продержаться совсем немного.

Фрея неожиданно громко вскрикнула и взмахнула рукой, отгоняя птицу. Та захлопала крыльями и полетела прочь.

- Она меня нервировала, - пояснила сестра, а потом обняла меня за плечи. – Мне ужасно не хочется оставлять тебя.

- Мы никогда не будем одиноки, - напомнила я. – Ты же сама мне это говорила?

Спустя несколько минут автобус, в котором я устроилась, тронулся с места. Я не отводила взгляд от машины Фреи, которая катилась по дороге к видневшейся чуть поодаль развилке.

Надвинув на глаза купленные на заправке солнечные очки, я откинулась на сиденье. Меня ждала долгая дорога. Я не имела права плакать. Это было бы слишком по-человечески. Мне же стоило привыкать, что я другая. Знать бы только, что я могу и на что способна. Вспомнилось, как я пожелала убраться из города, и никто не посмел нас остановить. Вышло ли это случайно, или сработало правило, о котором я ничего не знала? Мне придется понять все самой.

Я вышла из автобуса разбитой и уставшей. Болела спина и чуть пониже. Ноги затекли и в животе урчало. Тело ломило оттого, что слишком долго пришлось сидеть без возможности двигаться.

Женщина, что занимала место рядом со мной, почти всю дорогу болтала. Ее голос меня не особенно раздражал только первые пару часов. Потом я всем видом давала понять, что не интересуюсь огородом, бродчими собаками, бородавкой на левом пальце ее правой ноги. Но соседка не унималась и с готовностью делилась со мной подробностями собственной жизни. Когда я отворачивалась, она склонялась ко мне, пытаясь заглянуть в лицо.

Я не нашла в себе сил попросить ее замолчать. Только однажды решилась, но попутчица ухватила меня за руку и заявила:

- Мне так повезло тебя встретить, дорогая. Иногда так важно выговориться. А ты умеешь слушать. Знаешь, я ведь еще утром думала, что мне незачем жить, а сейчас понимаю, что впереди так много свершений…

Сменить место в автобусе я передумала. В конце концов, она должна была замолчать когда-нибудь. И вот мы вышли на станции и женщина обняла меня на прощанье.

- Береги себя, солнышко. Ты просто чудо.

С этими словами она блеснула длинными клыками и сунула мне в руку сверток из бумаги. Я не сразу смогла понять, что это. В газетной странице оказались пакетики с мелкими семенами и горсть сушеных ягод. Выкинуть все это я не решилась. Было неловко делать подобное на глазах у посторонних, которые видели, что в свертке был подарок от душевной женщины. Потому я сунула дар в карман рюкзака и зашагала в ближайшую закусочную. Та манила читыми стеклами окон, ярко вывеской и запахом выпечки.

Внутри оказалось неожиданно уютно. Я сняла с головы капюшон и скинула ношу с плеча.

- Дорогая, ты голодна? – раздалось от стойки и навстречу мне вышла женщина в переднике.

- Мне бы чай и бутерброд.

- Судя по твоему изморенному виду, тебе нужен плотный обед, деточка. Ты на станции прощалась с гаргульей?

- Что? – ошарашенно уточнила я.

- Знаю я эту тетку, - невозмутимо продолжила официантка, провожая меня к столику. – Она вечно молчит и на всех смотрит исподлобья.