- Я сяду позади тебя.

Воспоминания о руке, по-хозяйски лежащей на моем животе, и непристойные фантазии, когда твердое нечто упиралось в мой копчик, решительно намекали, что будет спокойнее сесть за его спиной.

Не отвечая, он взлетел в седло. Наклонился и, обняв меня за талию, одним мягким движением забросил мою тушку в седло перед собой. Затем преспокойно тронул поводья:

- Скоро пойдет дождь, надо успеть доехать до города.

Ну, надо так надо, в общем-то я не возражаю. Тем более что мне и самой в город надо. Поерзала в седле, стараясь сесть как можно дальше от него. Неприятный тип только хмыкнул, но мудро промолчал.

Лошадь мерно потрусила вперед, а у меня от неудобной позы сразу же со страшной силой заныли ребра – когда я сидела, облокотившись на его грудь, было намного комфортнее. Минут через пятнадцать тряски, отдающей все нарастающей болью в боках, я была готова сдаться. Только врожденное ослиное упрямство заставляло продолжать сидеть прямо.

По дороге неприятный тип молчал, а мне и без разговоров было над чем подумать. Например, оценить глубину моего попаданства и выстроить хоть какие-то планы своих дальнейших действий.

Только вот заниматься этим продуктивно не получалось – бока ныли нещадно, мешая думать. А еще после еды ужасно захотелось спать. Я начала клевать носом и когда широкая ладонь настойчиво потянула меня к каменной груди, сделала вид, что так и должно быть. Чуть повозившись, удобно облокотилась на него и услышала негромкое:

- Родерик…

Довольно улыбнулась и под размеренную лошадиную поступь начала уплывать в сладкий сон.

8. Глава 8. Где героиня сталкивается с тем, что глупые решения иногда оказываются единственно верными

Я приоткрыла глаза и сонно огляделась, пытаясь понять, где нахожусь. Похоже на комнату в гостинице или на постоялом дворе, если судить по интерьеру. Деревянная кровать с высокими столбиками по углам и полотняным балдахином сверху. Возле двери на столике с зеркалом латунный таз и кувшин. На стенах недорогие гобелены и какие-то картины с пейзажами. Стрельчатое окно без штор, через которое бьют солнечные лучи, заливая комнату теплым светом.

Странно, но я совсем не помнила, как здесь очутилась. В голове мелькали смутные картинки, как уже по темноте меня снимали с лошади и куда-то несли. Потом были мужские голоса и все, полный провал в сознании.

Рядом со мной что-то шевельнулось и знакомый голос спросил:

- Выспалась?

Не веря своим ушам, повернула голову и наткнулась на пристально глядящие на меня карие глаза.От неожиданности я ойкнула и попыталась сесть. Но тут же, ахнув, нырнула обратно – под одеялом я была абсолютно голой! Мысли задергались, как припадочные – кто и когда меня раздел? И почему я вообще ничего не почувствовала – не могла же я так крепко спать!

Занырнула поглубже под одеяло, так что снаружи остались только глаза, и зашипела:

- Родерик, что ты здесь делаешь?

Вместо ответа наглец сел и потер ладонями лицо. А я выдохнула – на нем был полный комплект одежды, за исключением доспехов, и лежал он поверх одеяла.

- Что ты забыл в моей постели, я спрашиваю?

По-прежнему не отвечая, он встал и подошел к столику с тазом и кувшином, налил воды и неспешно умылся. Только после этого повернулся и, глядя в мои выглядывающие из-под одеяла круглые глаза, ответил:

— На этом постоялом дворе всего одна приличная комната, не ночевать же мне на сеновале.

Повернулся и пошел к двери. Взявшись за ручку, повернулся и безразлично произнес:

- Можешь спать спокойно, наемница. Твои чумазые прелести меня не интересуют, – после чего преспокойно вышел.