– Подробнее, пожалуйста, – сухо потребовал он, хмуря кустистые черные брови. – Если это одна из твоих глупостей, лучше сразу уйди, Нимерия. Мне некогда.

Он лизнул толстый палец с массивным золотым перстнем и перелистнул страницу.

Леди Эварс оперлась на столешницу ладонями и добавила, уже заметно сдержаннее:

– Артефакт истинности. Твой сын получил рунный браслет.

Кадеон тут же выпрямился в кресле, вскидывая на супругу взгляд вмиг потемневших серых глаз. Они обрели оттенок холодной стали и опасно сверкнули.

– Ты уверена?

– Более чем! Кристалл сверкает ярче солнца, а ритуальный зал походит на место сильнейшего магического всплеска.

– Это нехорошо… Вернее, не вовремя.

Женщина нервно облизнула бледно-розовые губы и совсем тихо добавила:

– Связь невероятно сильная, Кадеон. Гораздо мощнее той, что соединила тебя с…

Дракон грохнул ладонью по столешнице, обрывая речь жены на середине фразы. Нимерия вздрогнула и отпрянула в сторону. На эмоциях она совсем забыла, что Кадеон не любит поднимать тему своей несчастливой истинности.

Мать Бартоломью появилась в их жизни, когда шел третий год брака. И ушла из нее сразу после рождения единственного наследника, скончавшись в родах. Теперь имя этой женщины в замке лорда Эварса – табу. Даже спустя столько лет.

Мальчишка не знал об этом, а Кадеон всячески поддерживал легенду, что именно Нимерия его мать. Не сказать, что она была в восторге. К счастью, ее роль ограничивалась малым. Куча нянек, воспитателей, тренеров и учителей занимали все свободное время наследника чуть ли не с самых пеленок. Потом частная магическая школа, затем академия. Бывало, Нимерия не видела «сына» по нескольку месяцев. Такое материнство было несложно терпеть.

Кадеон сверлил ее яростным взглядом всего несколько секунд, а после задумался. Пригладил аккуратную черную бороду с незначительным вкраплением седины и проговорил:

– Пусть поиграется пока.

– Но помолвка назначена на вторую неделю после Снежного бала! А Бартоломью даже не знает имя невесты.

– Зато она знает, за кого пойдет замуж, – отрезал лорд Эварс, возвращаясь к древнему фолианту. – Девица умна, раз до сих пор не отметилась в числе его подружек. Пусть нагуляется парень.

– Кадеон, это все неправильно… Девочка поймет, она увидит их вместе! Файеры могут отказаться от союза, они же надеялись на истинность между нашими детьми.

Он вновь поднял на нее глаза.

– Духи Пламени приверженцы старых традиций, Нимерия. Еще несколько веков назад у них было нормой многоженство. Наличие истинной пары у супруга дочери не особо их смутит.

Леди Эварс сжала зубы, пытаясь не выдать бушующих в ней чувств. Эта тема всколыхнула старые раны. Она еще не знала девочку, которой предстоит стать женой Бартоломью, но уже сопереживала ей. Делить супруга с его истинной – невыносимо. Даже после смерти ее призрак стоял между ней и Кадеоном.

– А когда ты планируешь встретиться с семьей истинной пары своего сына? Как преподнесешь им партнерский договор?

– Я еще подумаю над этим. Не волнуйся, Нимерия. Иди отдохни, а потом вызови Ойра. Выглядишь болезненно. Пусть он сварит тебе эликсир.

Леди Эварс вздохнула и приложила ладонь ко лбу. Она действительно чувствовала себя нехорошо.

Дуэльный зал превратился в настоящую арену с толпой зрителей по кругу.

За возвышающейся над нижним ярусом трибуной стоял сам Гидеон Тоб – ректор академии. Чуть в стороне, но на той же высоте, за просторным столом жюри сидел один лишь магистр Бирман. Он буквально испепелял взглядом сражающихся парней. Я таким хмурым ни разу его не видела. Немудрено, ведь Барт Эварс подставил его под огромные неприятности.