— Вам стоит выступить с официальным заявлением к горожанам, - посоветовал заместитель.

Меня передёрнуло. Я ненавидел камеры, но делать нечего — надо. Кивнул, дав согласие на публичную пытку, и Вячеслав оживился — взялся звонить «телевизорам», чтобы договориться о съёмке.

— Ненавижу эту хрень, — бормотал, прислушиваясь к телефонному разговору зама.

— Через час у входа в администрацию, — отчитался, нажав кнопку отбоя на смартфоне.

— Не скажу, что рад… Ладно, сейчас не о том. Нам нужно чипировать людей ещё в Москве.

— Использовать технологии драконов под носом у людей? Нарвёмся на скандал с Хранителями.

Хранители — три немолодых дракона, верхушка власти Империи драконов, а Виверноград — автономия, от них почти не зависит. Ключевое слово — «почти». Чипы — разработка имперских учёных умов, а драконье трио жесть как трясётся над «секретиками» научной мысли крылатых оборотней.

— По-твоему шныряющие по городу бегунки без чипов не могут узнать наши секреты и свалить в закат?

— По-моему, могут, — заместитель нахмурился. — Но Хранители… Попробую добиться для вас встречи, но шансов маловато.

— Постарайся, Слава.

Хранители не то дружно страдают маразмом, не то просто махровые интроверты. Мой папа потратил десять грёбаных лет, чтобы получить у них разрешение на строительство Вивернограда. Он создал этот город, а со временем добился, чтобы его бетонное детище стало автономной единицей в Империи. В последние годы правления моего отца Виверноград вообще не подчинялся Хранителям. Мы почти пришли к тому, чтобы назвать себя полноценным государством, но я дал слабину — позволил властвующей троице и другим состоятельным крылатым оборотням сунуть нос в дела города. Номинально осталась автономия, в остальном — много вопросов.

— Давид Рустамович, пора что-то решать с вашей магией, уже слухи ходят, — заместитель перешёл от рабочих моментов к личным.

— Чего говорят? — схватил со стола карандаш, и он раскрошился в кулаке.

— Сплетни. Давлю в зародыше, но долго не протянуть — нужна демонстрация силы.

— Силы, которой у меня почти не осталось! — вырвалось с рыком.

— Не так сложно всё исправить. — Слава искренне считал, что жениться — это как воды глотнуть. — Я советовал вам присмотреться к Лилии.

— Мимо, — отрезал. — У неё слишком шаткие приоритеты. Деньги, положение в обществе… Мне нужна стопроцентная концентрированная верность. Знаешь таких женщин?

— Загнули, Давид Рустамович, — Вячеслав заёрзал в кресле. — Гарантии дракону даст только истинная пара.

— Слав, а что если я нашёл свою истинную?

— Прекрасно! — он заулыбался, потирая ладони. — Это большая радость для всех нас и для меня лично как для вашего доброго друга. Кто она?

— Человечка, — я признался и, наконец, признал… Зов, который испытывал последние десять часов.

Мой заместитель обычно виртуозно держал субординацию, но не сегодня. Вячеслав Рубенович смотрел на шефа, словно на умалишённого — не виню, понимаю. Я мог отнекиваться сколько угодно, но это не избавит меня от тяги к человеческой самке из борделя. Оставалось найти логическое объяснение этому феномену.

— Смешная шутка, — взглянув мне в глаза, зам осознал насколько я сегодня не юморист. — Серьёзно? — забарабанил пальцами по столешнице. — У меня два варианта — или мир сошёл с ума, или человечка не человечка.

Сомневаюсь, что природа свихнулась, а вот вторая гипотеза Давыдова имела шанс на существование. Так уж устроено: драконы испытывают зов раз в жизни и только к себе подобным. Ни полукровные, ни — тем более — люди, не могут стать истинной парой дракона, но чистокровная вынужденная в борделе — это за гранью моего понимания. Я не знал драконьих самок, которые даже в самой страшной ситуации решились бы на подобную авантюру, им проще яда глотнуть.