Пауза пришлась кстати. Было о чём подумать. Мне и раньше приходило в голову, что неплохо бы задержаться в шкурке Фрейи подольше, а сейчас я полностью осознала, что вообще не хотела бы возвращаться обратно в свою серую скучную жизнь.

Ну, в самом деле, где бы я ещё нашла мужчину, с таким вниманием и терпением относящегося к желаниям и капризам жены? Кто-то мог бы решить, что Эйнар банальный подкаблучник, но это ошибка. Видела я подкаблучников! Те свою лучшую половину ненавидят тихой ненавистью и на любую гадость готовы, лишь бы исподтишка. Они бояться жён или их родни, или ещё чего-нибудь в этом роде.

А в Эйнаре я страха не замечала. Он не лебезил, не льстил, не пытался угодить. Он просто поступал так, как считал нужным: уважал, не давил и поддерживал в случае необходимости. В общем, как любили говорить всякие философы из моей реальной жизни: Эйнар принимал жену такой, какая она есть. Вот только в жёны ему досталась форменная стерва и остался дракон со своим уважением и порядочностью в дураках.

Ещё бы понять, откуда у него в глазах нет-нет, да мелькают отголоски вины. Чем он мог провиниться перед Фрейей, раз до сих пор переживает?

Ответа не находилось. Даже самые дикие предположения не появлялись. А вопрос всё равно занозой висел на краю сознания, мешая расслабиться. Очень уж мне не хотелось разочароваться в красавце-драконе. Но, как известно, и на солнце бывают пятна, что уж говорить о магических созданиях.

***

Несколько дней пролетели, как один миг.

По утрам я выходила с Эйнаром в парк и старалась проводить там время до позднего вечера. Вскоре супруг настолько привык, что начал поджидать меня после завтрака, чтобы проводить к новому заросшему участку.

Он даже перестал всякий раз смущаться перед оборотом. Только следил, чтобы я находилась достаточно далеко, дабы не задеть крылом. Но однажды все-таки сделал круг над моей головой, словно красуясь... Впрочем, возможно, ошибаюсь, и дракон просто обозревал владения с высоты птичьего полёта. В любом случае, зрелище не оставило меня равнодушной.

А после обеда, к которому мы теперь всегда приходили вместе, Эйнар удалялся в библиотеку. Писал какие-то письма, листал толстенные книги, словом, занимался делами.

Я за ним не торопилась, и без того работы было много: дом требовал внимания. И чем глубже вникала в домашние дела, тем больше забот становилось. Но и уюта добавлялось, этого не отнять.

На окнах появились портьеры, а в креслах пледы и подушки. Прочистили все трубы, и ни один камин больше не плевался дымом и искрами. Кроме того, я лично обошла все этажи, отметив каждую рассохшуюся раму, а Хенрика пригнала из деревни плотников. Так что, в коридорах уже не гуляли промозглые сквозняки.

Особняк преображался на глазах, и это не осталось незамеченным. В очередной раз провожая меня в столовую, Эйнар мимоходом отметил:

– Здесь стало теплее, или мне кажется? Вы провели какой-то ритуал?

Напоминание о настоящей Фрейе и её ритуалах моментально испортило настроение.

– Нет. Всего лишь разобралась с кривыми оконными рамами, – куда резче, чем хотелось бы, отозвалась я.

– Простите, – мужчина тут же съехал на привычный ровный и холодный тон. – Я сам должен был позаботиться об этом, но как-то упустил из виду. Разруха в долине заняла всё время. Мне очень жаль.

Ему было жаль, а мне стало стыдно.

– Это мне жаль, – я остановилась посреди коридора и накрыла ладонью его пальцы. – Эйнар, вы не можете заниматься всем на свете, у вас и без того хватает обязанностей. А дом – моя забота. И я постараюсь сделать так, чтобы нам тут было уютно.