— Отобьемся, не боись! — кивает решительно Паша.

Еще раз чмокает меня и идет открывать дверь. Мне кажется, или он… незаметно поправляет штаны, скрывая эрекцию?

Бросает в жар.

Соседка снизу — женщина на пенсии. В общем-то, довольно милая, но при этом не упускающая случая отстоять личные границы всевозможными способами. Когда мы делали ремонт, она частенько заглядывала поворчать из-за шума.

Увидев Пашу, соседка неожиданно быстро сменяет гнев на любопытство.

Я заверяю каким-то высоким голосом, словно не своим, что полностью возмещу затраты на ремонт и хлопоты. И искренне прошу прощения.

— Мы все починим, — включается Павел. — Не знаете, проводились ли какие-то работы в подъезде сегодня?

— Да, висело же объявление внизу, что воду отключат на два часа.

— Вот из-за этого. Диана не виновата, с каждым могло случиться. Дело житейское, давайте не будем ссориться. Мы же соседи.

— А вы кто вообще? Вы здесь теперь будете жить? — прищуривается женщина, внимательно рассматривая Адомайтиса. — Вместо нее? — указывает взглядом на меня.

— Надеюсь, все же с ней, — парирует Паша запросто.

Ауч. Я отворачиваюсь, чтобы сдержать смех.

Едва пострадавшая уходит, Паша вновь возвращается к фильтру, что расположен под раковиной, и заканчивает его отсоединять. Я спрашиваю вскользь, домывая кухню:

— И… как скоро ты переезжаешь, если не секрет?

— В течение месяца, наверное.

— Ничего себе! — фыркаю я. — Значит, у меня будем жить?

— Думаю, здесь нам будет удобнее. Готово! Не то чтобы я сантехник. Фильтр себе подключал сам, но не с первой попытки.

Паша вылезает из-под раковины и выпрямляется. Его джинсы мокрые до колен. Рукава свитера — тоже. Наверное, в мокрой одежде некомфортно.

— Включай воду, будем проверять, хозяюшка! — Эту фразу Адомайтис произносит нарочито громко и выразительно, как будто мы в каком-то ситкоме.

Хохотнув, я несусь в ванную, поворачиваю краники.

— Врубай! — кричу.

— Отлично. Можно пока так пользоваться. Я крут.

— Мастер! Спасибо. У вас все такие умелые в «Айрис»?

Я делаю движение руками, будто в них зажаты скальпели и я провожу операцию.

— Пожалуйста. Я в первой тройке.

— Почему же тогда такой не женатый? — ступаю на опасную территорию, поглядывая на моющего руки Пашу.

Стройный, крайне привлекательный мужчина. Заботливый. И целуется минимум на девятку.

Поджимаю пальчики ног в ожидании ответа.

11. Глава 11

Паша медлит. Явно обдумывает варианты, выбирая получше. Что, наверное, не очень хороший знак. Но об этом я решаю подумать позже.

— Во-первых, мне Матвея хватает, — произносит он наконец.

— Матвей замечательный парень. Наговариваешь.

— Поживи с ним.

— А во-вторых?

— Во-вторых, не все так просто. И… когда в твоей жизни есть это… — Он берет в руки нож со стола и начинает комично им водить в воздухе, заставляя меня вновь улыбнуться, — частенько на остальное времени не хватает. Как ты, наверное, уже заметила. Я или работаю, или устал.

Закончив уборку, я иду в санузел. Выливаю воду, мою руки.

Возвращаюсь и замечаю, что Паша опять смотрит на меня. Как-то жадно. Я сняла колготки, сейчас в юбке перед ним и блузке на пуговицах. В квартире жарко, мы оба трудились и немного вспотели. Судя по тому, как его глаза шарят по моей шее, груди, на Адомайтиса это действует определенным образом.

Мне нужно сходить в душ. Срочно. И Пашу отправить. Потому что сейчас он какой-то слишком домашний, слишком… мой.

Мы сейчас два провокатора.

— Но ведь все зависит от приоритетов, — говорю я беспечно.

— Согласен. Если уж начистоту, восемьдесят процентов офтальмологов проводят жизнь в поликлиниках, выписывая бабушкам очки. — Паша опирается спиной на кухонный гарнитур, и мне отчего-то не хочется, чтобы он уходил. Органично здесь смотрится, на моей кухне. Со своими саркастическими шутками и властными замашками. — Так себе карьера. В бесплатную ординатуру пробиться почти нереально.