— Марго, — теперь внимательно наблюдавшая за мной Аими схватила меня за руку и увлекла в сторону, под окно, к стоявшему там дивану, — ты побледнела! Присядь и расскажи, что произошло, сейчас разберемся во всем!

Я сознательно старалась морально подготовить себя к самым различным ситуациям. Даже к тем, когда мне, как пилоту, в теории, пришлось бы нести ответственность за людей на борту. И мне казалось, что я была готова если не ко всему, то к большинству возможных сценариев точно. Но на деле вышло, что «казалось» здесь ключевое слово. Первая же странная ситуация с моим здоровьем почему-то напрочь выбила почву у меня из-под ног.

Мне понадобилось несколько секунд и несколько очень глубоких вдохов, чтобы привести мысли и чувства хотя бы к подобию порядка. В последний раз судорожно втянув ноздрями сухой и, казалось, казенный воздух общежития Академии, я принялась обстоятельно описывать Аими все, что со мной произошло, начиная со столкновения в библиотеке.

Втайне я надеялась, что, проговорив ситуацию вслух, я сумею заметить нечто, на что первоначально не обратила внимания. А потому старалась не упустить ничего, даже мельчайшей детали. Аими сосредоточенно слушала, не перебивая, глядя куда-то перед собой и покусывая нижнюю тонкую губку.

Когда я завершила описывать наше с Айминем расставание перед дверью казармы, яоху задумчиво хмыкнула:

— Игумары – по определению весьма флегматичная раса. Я бы даже сказала, равнодушная. И вывести из себя, а тем более так напугать, а медик, судя по твоему описанию, определенно испугался, игумара может только нечто очень и очень серьезное…

Аими снова задумчиво прикусила губу. А я испуганно уставилась на нее:

— Ты думаешь… Что-то с моим здоровьем?.. Я теперь не поступлю?

Совершенно неожиданно на глаза навернулись слезы. И я, как в детстве, позорно шмыгнула носом. Яоху невольно скривилась:

— Да погоди ты сырость разводить! В наше время девяносто девять процентов всех приобретенных болезней и девяносто пять врожденных быстро и безболезненно лечатся. Так что дело не в этом, я уверена.

— А если я вхожу в те пять и один процент? — Слушая Аими, я немного успокоилась. И даже попыталась рассуждать логически. — Разве медик в таком случае не обязан известить командование о том, что я не подхожу по медицинским показаниям?

— Обязан, — кивнула Аими. — Но почему он тогда тебе ничего не сказал? Да и с чего в таком случае твоему альдебаранцу выплясывать вокруг тебя на крыльце казармы брачные танцы?

— Брачные?.. — Я поперхнулась воздухом и ощутила, что неудержимо заливаюсь краской. — Да с чего ты взяла?! Может, он просто хотел меня так утешить?

Аими презрительно скривилась:

— Не верю! Ни один из яоху не станет тратить время на того, кто чужд или не принесет в будущем пользы! А яоху и альдебаранцы, как я тебе уже говорила, очень сильно похожи между собой. Даже если бы ты ему сильно нравилась, но у тебя имелись проблемы со здоровьем и в ближайшем будущем маячила отправка домой, этот Айминь не стал бы тратить на тебя время, не стал бы предлагать помощь в поиске информации по твоему киллу…

Я вспыхнула, как спичка:

— Килл не мой!

Аими отмахнулась:

— Это ничего не меняет! И не перебивай! Я думаю, — яоху сощурилась и чуть наморщила лоб, — этот пройдоха с Альдебарана либо увидел какую-то выгоду для себя, либо… — Подруга задумчиво постучала кончиком указательного пальца по подбородку. Забавная привычка. — Нет, все же, как мне кажется, выгода. Не могу обосновать, но нюхом чую: если бы ты, Марго, ему понравилась, как женщина, он бы вел себя по-другому. Знаешь, что, — Аими схватила меня за руку и уставилась мне в глаза, — а давай завтра после обеда сходим к начальнику медчасти и потрясем его на предмет результатов твоего обследования?