— Поговорить? — Руслан отрывает возбуждённый взгляд от моей груди и потрясённо смотрит в глаза. — Сейчас?!

Мне хочется сказать в своё оправдание что-нибудь здравое, но каждый рождающийся в голове аргумент кажется глупым и незначительным. Особенно когда он начинает приспускать трусы и ухмыляется, заметив, что я прожигаю оттягивающий ткань бугор расширившимися глазами. Плавно подавшись вперёд, он вдавливает меня в кровать и, касаясь губами участка шеи под ушком, шепчет:

— Ты уверена?

— Да… наверное… Не знаю! У меня же воспитание, красный диплом, стажировка на носу… — перечисляю жалобно, практически в слезах. — А это несерьёзно всё! Это что вообще? Это как?!

— А вот так! — Руслан поднимается и садится, чтобы стянуть трусы, я же смотрю на него так, словно впервые в жизни вижу голого мужчину. Хотя такого, чтоб одним взглядом возбуждал, то да, такого раньше не встречала.

Ох, мамочка, как быть-то? Что же делать?

Поддамся слабости раз и конец всему.

Покатится жизнь по наклонной. Подсяду на иглу эскорта.

Этот вытянет все мои сбережения и свалит быстрее ветра с радаров… Прямо в объятия какой-нибудь другой идиотке. А вдруг у меня к нему появятся чувства? Кредитов наберу, потом коллекторы заберут квартиру. С горя сопьюсь, меня уволят. И накроется моя карьера медным тазом. С грохотом. Нельзя такого допустить. Ни в коем случае! А что для этого требуется?

Всё просто. Не терять голову.

И что для этого делать?

Тут тоже всё очевидно. Тупо помнить, что я для него — работа. И никакой придуманной романтики! А как можно заниматься любовью, не планируя свадьбу? Нет, всякое бывает, но я-то себя знаю. За Русланом дверь не успеет закрыться, а я уже буду ждать его с предложением. И неминуемо разочаруюсь.

Эх, как бы мне и рыбку съесть, и, так сказать, использовать подарочек по назначению?

— Я придумала чего хочу! — выпаливаю так резко, что Руслан замирает, только брови скептично поднимает на лоб. — Давай ты мне просто сделаешь хорошо, а я тебе нет.

— Вот сейчас не понял.

— Мы с тобой как бы переспим, но не совсем… — Пальцем обвожу круг, взглядом указывая между своих стыдливо сжатых ног.

— Как это? На полшишечки? — Он с нехорошим прищуром смотрит в указанном направлении.

— Языком поработай, — не могу сейчас вспомнить правильный термин. Да и стыдно говорить такое, мама дорогая!

Руслан на секунду прикрывает глаза.

— Я таким не занимаюсь! — отрезает он, сердито раздувая ноздри.

— Тогда проваливай! — требование срывается с губ, прежде чем я успеваю его обдумать и найду ещё сотню причин промолчать. — И выплати неустойку!

Торгуется он с собой недолго. Правы были девочки, когда утверждали, что за штуку, такой как Руслан, сделает всё.

— Как хочешь, — рявкает он, хватая меня за бёдра, и дёргает к краю кровати, как будто собрался сожрать, а не это вот всё прекрасное, что в книгах описывают.

Я то ли от страха, то ли от стыда закрываю лицо руками, отвечая мурашками на его злое дыхание. Какие уж тут мысли о свадьбе? Суровая действительность, и ничего про душу. Моя, например, в пятках! Надеюсь, он хоть знает, что делать?

Так с ходу сложно определить. Пока что просто мокро и щекотно. Это как с вибратором, который подруги подарили мне на день рождения — непонятно. В руках только покрутила, да так и не срослось его опробовать.

Зато Кузьмич оценил.

Пёс, по всей видимости, воспринимает девайс как резиновую кость. Теперь в квартиру стыдно звать гостей, никогда не угадаешь, в какой момент мой французский бульдог решит поиграть. Сколько раз пыталась отнять — везде находит! И смотрит так жалобно, что я махнула рукой. Пусть грызёт на здоровье, чего я в самом деле буду ни себе ни людям?