- А есть ли смысл организовывать штаб и оттягивать момент гибели? – с надрывом произнёс один из мужчин, подпирающий стену.

- Толлин Шарун, - прохрипел голос справа. – На его глазах расплавился мобиль с сакиа, двумя сыновьями и младшими братьями, пока он на втором вывозил няньку с прислугой. Как он сам не сиганул под огненный луч, увидев смерть круга?

- Умереть решил? – пригвоздил Толлина взглядом. – А отомстить желания не возникло?  Твою семью убили, как и у большинства оставшихся в живых, а ты вместо того, чтобы взять оружие и уничтожить врага, предлагаешь всем лечь у стенки, сложить ручки и тихо испустить дух. Только ганзалеонец с душой и сердцем воина попадает в страну Зандал, чтобы соединиться с родными навечно. Куда попадёт твоя душа, когда сердце так бесполезно остановится?

Толлин глянул на меня из-подо лба, и в его глазах появились зачатки злости, прорывающиеся сквозь пелену невообразимого горя. Не мог представить себя на его месте. Потерять Мари, сыновей, братьев. И сколько таких на Ганзалеоне после сегодняшней ночи? А сколько их станет позже, когда враги спустятся сюда в полном боевом снаряжении? Страшно до помутнения рассудка, до скручивающей боли в костях, до полного онемения конечностей.

- Я готов рвать их зубами, но мои зубы ничто по сравнению с их оружием! – с досадой взревел Тол. – Что мы можем сделать?!

- Мы на своей земле и знаем здесь каждый камень. За нашими спинами выжившие дети и женщины, которым необходима защита и спокойное будущее. Мы не имеем права опустить руки и позволить захватить Ганзалеон. Один наш воин с камнем в руке стоит десяти их, а с мечом может уложить целую армию, - встал и оглядел всех мужчин, поднимающих голову. – Нам надо связаться с выжившими из других областей, раздобыть оружие, пока эти твари не вошли в атмосферу, и организовать отряды сопротивления. Мы разрознены, деморализованы, растеряны, но не сломлены. Мы ещё можем дать отпор, измотать и уничтожить напавших на нашу планету.

- Я готов встать с оружием под твоё командование, Зандал Зардо, если ты дашь мне шанс отомстить за семью и погибнуть в бою.

Толлин оторвался от стены, выпрямился и ударил кулаком в грудь, подтверждая своё слово. Ровные голоса присутствующих повторили клятву преданности, касаясь груди, и сели обсуждать свои задания и план действий. Не знаю, происходили ли такие же собрания в других концах Ганзалеона, но именно сегодня, в эту минуту началось наше сопротивление.

Здесь мужчин оказалось значительно больше, чем в горах, так как многие работали в ночную смену на добыче, и возможностей представлялось больше. Получилось организовать больше отрядов для отправки в следующие пункты возможного нахождения ганзалеонцев и собрать неплохую бригаду специалистов по восстановлению сетей. Это в Вакноле собрались мужчины руководящего звена, а в шахтах засели работяги с золотыми руками. Толлина назначил главой штаба, взвалив на него координацию отрядов. Злости в нём оказалось достаточно, чтобы вести за собой воинов.

Ночью небо снова озаряли зелёные вспышки, уничтожая города поменьше и селения вокруг них. Несколько лучей прошило почву рядом с шахтами, но сквозь каменную толщ проникнуть не смогли. Лишний раз убедились в правильности решения организовать убежище в горах и шахтах, пользуясь крепостью природных пород.

Под утро, когда всё стихло, оставив после себя сизый туман, оседающий хлопьями на траву и покрывающий зелень пеплом, нам удалось двинуться в обратный путь. Сердце спокойно не билось, то замедляя ход, то соскакивая на бешенный бег. Насмотрелся на мужчин, потерявших всё и лишившихся смысла жизни, наложил эту безысходность на себя и изводился всю дорогу. Неизвестность и отсутствие контроля сводили с ума. Что с ними? Как они? Хватит ли сил у оставшихся мужчин защитить мою семью?