Голова после вчерашнего уже прошла, и Рома даже начал насвистывать, косясь на мертвенно-бледную Вику, изнывавшую от похмельной слабости организма, но из чувства вины боявшуюся покинуть кухню и изображавшую искренний интерес к процессу.

– Все, – ему даже было жаль, что все так быстро закончилось. – Только кран надо менять, гнилой совсем. Через пару недель опять потечет.

Он степенно вымыл руки и с видимым удовольствием закрутил вентиль. Вода действительно капать перестала.

– Маринка вроде не говорила, что ты водопроводчиком работаешь, – раздраженно сообщила Вика, вдруг разозлившись на полнейшее отсутствие романтики в их первом совместном утре и представив, как начался этот день у Бульбенко. С Димой. Кофе в постель, шелковые простыни, первый поцелуй… А все мама со своим краном!

– Я еще умею машину водить, но это же не означает, что я водитель троллейбуса. Просто я умею и все.

– Ну и? Может, тебе еще на чай дать? – раздражение выплескивалось из нее, как пар из кипящей кастрюльки, норовя сбросить крышечку.

– Вика, ты в своем уме? Веди себя прилично, а то молодой человек подумает, что я плохо воспитала дочь, – строго сказала Екатерина Андреевна, на которую Ромино мастерство произвело должное впечатление. Мужик в семье нужен был давно, но все как-то не получалось. Вика вообще никого не приводила, а ее собственные ухажеры норовили вкусно покушать, поспать на мягком, пораспускать хвост, а потом воровато, огородами бежали обратно в семью, чтобы через какое-то время снова гоголем ввалиться в ее скромную квартирку и поиграть в романтику. Капающий кран раздражал многих, но еще никто не предлагал его починить.

Рома засмущался, вспомнив, что его прочат, видимо, на место жениха или, как минимум, штатного кавалера, и уставился в потолок. По посеревшей штукатурке змеились крохотные трещинки и расползались разноцветные бледные пятна.

– Что, – ехидно поинтересовалась Вика, не в силах справиться с плохим настроением, бродившим в организме перестоявшим компотом, – оцениваешь фронт работ? Тогда в следующий раз приходи ко мне не с цветами, а с букетом малярных кистей и газетой, чтобы сложить из нее шапочку! У нас ремонта сто лет не было!

Екатерина Андреевна тихо охнула, а Рома с Викой одновременно уставились друг на друга. Викина уверенность в том, что он должен прийти еще раз, да не с пустыми руками, а с букетом хоть цветов, хоть кистей, стала неожиданностью для них обоих. Парень с удивлением покопался во внутренних ощущениях, чтобы проверить, нет ли у него в мыслях чего-то такого, что проступило на его лице и позволило похмельной девице так нагло распланировать его грядущие планы, а Вика, в свою очередь, попыталась разобраться, с чего это она взяла, что кавалер непременно собирается продолжить знакомство. Скорее всего ее физиономия теперь будет ассоциироваться у него с краткосрочным и впечатляющим полетом со стремянки, с головной болью, починкой крана, но никак не с чем-то красивым и пронзительным. Странно, что он вообще еще тут сидит, а не пятится к дверям, дабы навсегда покинуть это неприветливое и неотремонтированное гнездышко.

– Ромочка, вы знаете, Викуша у меня совсем не пьет, возможно, вы с ней вчера немного переборщили, поэтому она так странно себя сегодня ведет. Она вообще-то очень хорошая, домашняя девочка, и в институте у нее все хорошо, сама поступила без блата, – залопотала мама, поняв, что стремительно теряет золотые рабочие руки, и пытаясь достать очумевшую дочь ногой под столом, чтобы вывести чадо из злобного транса и сосредоточить на охмурении жениха.