Чемодан, впавший в летаргический сон, тускло поблескивал с антресоли мутноватыми замками и сладко улыбался здоровенной металлической ручкой.

– Так, держи лестницу, – скомандовала мама Роману и проворно полезла под потолок. Увидев перед своим носом ее розовые коленки, Рома чуть не выронил ходившую ходуном хлипкую стремянку. Коленки бодренько пошагали дальше, заставив бедного парня, свернув шею, изучать замысловатый цветочный узор на обоях в прихожей. Он так увлекся подсчитыванием горошин в бледно-зеленом букете, что даже вздрогнул, когда Екатерина Андреевна, неожиданно вплывшая в его поле зрения, запыхавшись проговорила:

– Уму непостижимо, как я его туда затащила. Давайте вы.

– Угу, – разбуженным филином ухнул Рома и начал послушно карабкаться к антресолям.

Едва только он дернул неподъемный чемодан, как в коридор притопала Вика с неурочным вопросом: «Чего так долго?» Поскольку такое понятие, как везение, было с ней абсолютно несовместимо, она озвучила свой вопрос, встав ровно под правым локтем Ромы, уже рванувшего чемодан на себя. Добровольный сантехник, бдительно отслеживающий траекторию полета баула, чтобы не задеть ненароком потенциальную тещу, с длинной матерной тирадой дернулся влево, повалившись вместе со стремянкой на зазевавшуюся Екатерину Андреевну.

Реакции мамы мог бы позавидовать любой разведчик: лестницу она умудрилась все-таки удержать. Поэтому к полу Рома летел вдвоем с чемоданом.

– …хорошо, что он упал на инструменты, а не инструменты на него, – услышал он робкий голос Вики, который тут же был дополнен выступлением интеллигентной мамы, внезапно растерявшей свою доброжелательность и сообщившей о дочери много интересных подробностей, ранее кавалеру неизвестных.

– Да уж, просто замечательно получилось, – прокряхтел он, садясь. – Каждый день бы так!

– Ромочка, как вы? – всполошилась Екатерина Андреевна, перестав пересказывать Викину биографию и переключившись на раненого. – Где болит?

Болело в принципе везде, но не сильно, поэтому он мужественно махнул хрустнувшей в локте рукой и улыбнулся, как супермен из боевика, залитый кетчупом и оповещающий зрителей, мол, все о’кей, не извольте беспокоиться.

– Вам надо к врачу, – не унималась Екатерина Андреевна, в глазах которой стояли слезы, а руки тряслись от пережитого волнения.

– Ерунда, я не так уж долго летел, – качнул он головой, пытаясь пошутить. Мама повернулась к застывшей в скорбной позе Вике, и Рома подумал, что если бы его сейчас здесь не было, то Виктория стопроцентно заработала бы подзатыльник.

– Все хорошо? – глупо улыбнулась девушка, пытаясь угадать по Роминому лицу, что он сейчас о ней думает. Его маленькие глазки абсолютно ничего не выражали, но чисто теоретически о ходе его мыслей она догадывалась.

– И могло бы быть лучше, да некуда! – в сердцах ответила за него Екатерина Андреевна.

Невзирая на эту мелкую неприятность, Рома все-таки занялся краном. Ему понравилось, с какой готовностью ему подаются инструменты и каким подобострастным тоном задаются вопросы. Он рос без отца, поэтому еще со школьной скамьи научился управляться с любыми бытовыми поломками. Роман уже успел забыть, когда он в последний раз собственноручно занимался починкой кранов, поскольку его доходы позволяли вызывать нормальных сантехников, а не жэковских монстров, по непредсказуемому расписанию вылезающих из канализации и, не вытирая ног, топавших по квартире, оставляя мокрые вонючие следы на полу. Да и не ломалось у него пока ничего. Но вспомнить юность было приятно, тем более что краем глаза он постоянно ловил уважительное и благоговейное выражение лица Екатерины Андреевны. Правда, Вика, возжелавшая изобразить умелую хозяйку, внесла некоторую сумятицу, покидав в раковину грязную посуду, пока мама хлопотала над Ромой в коридоре. Посуду пришлось вынимать и пристраивать на тумбочку, на которой тут же образовалась мокрая грязная лужа.