– Вот я и приехала взглянуть, как она тут живет. Триединая, каких ужасов натерпелась по пути, чуть не померла в этой огнедышащей повозке!

Матушка обмахнулась краем скатерти и прочитала короткую молитву.

– Без Янека бы не решилась. Всю дорогу с закрытыми глазами просидела. А когда оно издавало утробный рык…

– Паровоз гудел, – пояснил дядя.

– Какое гудел – ревел! Страсть какая, обратно точно по вашей железной дороге не поеду. Пусть дольше, зато надежнее, спокойнее.

– Собственно, – дядя закашлялся и перевел взгляд на дочь, – мы не к тебе, Бася, приехали. Ты при деле, устроилась. Пусть Марсия шипит, но сразу видно, не бедствуешь. А вот за Стасю сердце болит. Нету у нее никаких талантов.

– Поэтому надо выдать ее за надежного состоятельного человека, – поддакнула матушка.

Стася трагически застонала. Интересно, что она натворила, раз родственники переполошились и срочно озаботились ее замужеством.

– Так ты знакома с Дианой из «Меробейтского вестника»? Той, которая ведет колонку… Как ее?.. «Досье леди N».

– Ну…

Задумалась, что бы соврать. О правде речи не шло, мама упадет в обморок. Она и так нелестно отозвалась о Диане, сетовала, что родители уделяли мало внимания ее воспитанию.

– То ли дело мы. При всех недостатках, Бася, ты по мужикам не скачешь, подолом кровати не метешь. Ведь не скачешь же? – Она подозрительно заглянула мне в глаза. – Скажи как на духу!

– Нет. Но та Диана тоже. Вроде, – попыталась встать на защиту своего альтер эго.

– Стася, заткни уши! – строго потребовала матушка.

– Но тетя, я давно не ребенок! – заартачилась сестренка.

– Ты будущая невеста, рано тебе подобные разговоры слушать.

Украдкой прыснула в кулак. Послушать матушку, Стасе четырнадцать и она до сих пор играет в куклы!

В это время к нам подошел официант, и обсуждение развратной Дианы пришлось отложить.

– Как тут все дорого! – охала матушка, изучая меню. – И готовят, поди, отвратно, без души. То ли дело домашняя стряпня!

Она сделала выразительную паузу и покосилась на меня.

– Отец ведь не молодеет, Бася. Я и Янек тоже. Помрем, кому лавка достанется, чужим людям?

– У вас есть Стася.

Даже если она откажется встать за прилавок, продаст и проведет остаток дней в достатке и покое. Зачем надрывать спину, таскать тяжелые ящики ради сомнительного заработка? Не золотые прииски, не о чем жалеть. Охотно уступлю ей великое наследство.

– Стася отрезанный ломоть, замуж выйдет.

– Может, я тоже выйду.

Замуж я не хотела, просто обидно стало. Между нами всего три с небольшим года разницы, да и на лицо я симпатичнее.

– Да куда там! – сокрушенно махнула рукой матушка. – Столько лет ждала, теперь надеяться перестала.

– В городе оно все по-другому, – кашлянул Янек. – Тут все бегают, некогда им.

– Оно и видно! Десятки раз Триединую помянула, пока сюда дошла. Ни ногой я больше в ваш Меробейт, проклятый город!

Вот и славно, продолжим наше письменное общение. Я и так навещала родителей раз в год, перед Новолетьем, привозила подарки, получала порцию сочувственных взглядов соседей («Не удалась жизнь у девчонки Грыльчиков, ни мужа, ни ребенка!») и благополучно отбывала восвояси. Зима – горячая пора, на балах и приемах много чего происходит. Вдобавок, вопреки представлениям о моем тотальном одиночестве, у меня имелись друзья-приятели, нашлось бы, с кем провести время. Не хватало только постоянного любовника – после лорда Аверса довольствовалась короткими встречами с одним коллегой. Так, просто дружили организмами, когда нападала хандра. Второй, на замену, если вдруг что случится, тоже имелся. Пускал по мне слюни, но я пока не давала.