– Юля, это ты что ли? – начала быстро вытирать белым вафельным полотенцем Вера и оглядываться на псевдоцыганку.
– Ой, девчонки, Вера, Анжелика, а я вас не признала. Уже какой проект вместе с вами пишем, – оторопело пробормотала Юля.
– Может чаю с нами? – проговорила я, – вот только надо новый налить. Или ты с гастролями?
– Да, я оставила своих девчонок с мужем и махнула через всю страну. Хотите курочку, яички? Бабуля с собой настояла взять!
И девушка славянской внешности попросила цыганку с гитарой передать клетчатую сумку с продуктами. Как только довела собачку до конца, по вагону разнёсся запах детства.
– Я бы ещё дошик съела, – продолжила Юля. – Только в поездах его ем. Вообще хочу до гейзеров доехать. А тут подруга предложила. Говорит, бесплатно можно доехать, только там выступить надо. А мне не в первой. Как-то ходила на курсы импровизации, да и ведущей свадеб работала.
Кстати, вот и подруга, знакомьтесь – это Оля.
Несмотря на шум за столиком и вокруг него, прислонившись к стеклу, в которое бил дождь, будто тоже пытаясь её разбудить, дремала Оля. Как она заснула на ходу, не знал никто. Буквально минуту назад она пела и танцевала, а сейчас сладко посапывала и мило улыбалась сквозь сон. Видимо, накопленная усталость сказалась и пришла требовать свое. Но поезд дёрнулся, и её лицо оторвало от окна. Удивлённо она озиралась вокруг, явно не понимая, как оказалась в поезде, среди всех этих оживленно беседующих людей. Взгляд остановился на гитаре в руках длинноволосой цыганки в пёстрой юбке. «Привет… я Воля… еду из Минска в страну грёз, ту, что с гейзерами… Будите, если что». А потом неожиданно добавила цыганке: «расскажите всем о себе. Вы – уникальный человек, насколько я вас знаю». И она снова закрыла глаза и, похоже, сразу же снова уснула крепким сном.
Цыганка ударила по струнам и по вагону понеслось:
– «Эй, что мечтаешь? Оплати!»
(Голос проводника. Забыла оплатить чай, замечталась)
Пока проводница требовал оплатить за чай, новая группа пассажиров спешила по своим местам.
Я запрыгнула в поезд за секунду до отправления. Проводница недовольно хмыкнула, но поднять чемодан всё же помогла. В вагоне царил хаос. Кто-то переодевался, кто-то уже кормил детей отварной курочкой и огурцами, а кто-то внимательно слушал предсказания цыганки-гадалки.
В моём купе, к счастью, было спокойно. Двое попутчиков дремали, а одно место пустовало.
Я аккуратно втиснула чемодан под свою нижнюю полку. Из рюкзака достала карандаш, блокнот и немного грусти. Поезд тронулся, а строчки одна за другой стали ложиться на кипельно-белый лист…
Я уезжала из такого уже родного города от ставшего безумно родным человека с болью в груди.
Я писала прощальные стихи…