Пережить…

А потом она выберется из пленения и обо всем забудет.

Это только тело. Просто тело.

Когда горячий язык коснулся её лона, она закричала. По крайней мере, ей так показалось. Хотя, возможно, просто громко застонала. Горло неприятно скрутило, сущий пустяк, по сравнению с другими ощущениями, терзающими её.

Тело окончательно предало девушку, разум уступил место инстинкту. Кошка внутри радостно зашипела, выгнула спину, перестав царапать человека. Ей было всё равно, кто её ублажает. Лишь бы ублажал…

Ублюдок, что звался Григо, хорошо знал своё дело, и, видимо, любил куннилингус. Потому что рьяно принялся вылизывать Кристину, тщательно зафиксировав её бедра руками и периодически издавая утробные звуки.

Кристина металась под ним, ненавидя себя. Слёзы злости и отчаяния текли по щекам. Но освобождения так и не наступало. Напротив, узел внизу живота скручивался сильнее, жар усиливался. Лицо девушки исказила гримаса боли.

Жестокие руки не оставили пространства для маневров, а вырваться хотелось.

Отчаянно.

Язык, между тем, продолжал двигаться… Безрезультатно.

Из горла Кристины уже вырывались не стоны, а рыдания. Ей было плохо, так, как никогда ранее.

Не в силах более терпеть эту пытку, Кристина, кое-как изловчившись, поднялась на локтях. И через пелену слез увидела в дверях ещё одну фигуру.

Чтобы рассмотреть четче, пришлось напрячь зрение, прищуриться.

Когда же ей удалось рассмотреть застывшего каменным изваянием мужчину, жар, сжигающий тело, превратился в антарктический холод.

Семён Дореченцев с искаженным от едва сдерживаемой ярости лицом застыл в дверном проеме.

Луна-прародительница, а он-то что тут делает?

Глава 8

Даже находясь в полуобморочном состоянии, Кристину едва не стошнило от запаха крови, страха и агрессии, что схлестнулись в небольшой комнате. Предел физических возможностей девушки был достигнут.

Когда вошедший отшвырнул Григо, активно вылизывающего её промежность, Кристина разрыдалась. То ли от непонятного облегчения, то ли от вполне реального ужаса, что разворачивался на её глазах. Картинка восприятия была смазанной, и всё же вполне различимой.

Дореченцев схватил Григо, как потрепанного щенка, и швырнул через всю комнату.

Тот, ударившись о противоположную стену, оскалился, выпустил клыки и, казалось, через секунду ринется на противника.

Но нет. Григо остался стоять на месте, тяжело дыша. Даже поднял кверху руки, показывая, что готов идти на компромисс.

- Эй, парень, полегче. Ты чего разбушевался? – насмешливо спросил он, сплевывая кровь на пол. Удар о стену был ощутимым.

Дореченцев страшно зарычал, не удостоив его ответом. Его горящий яростью взгляд был направлен на обнаженную девушку, что съёжилась на кровати.

- Вот же… - дальше последовало грязное ругательство.

- Семён, извини за беспорядок, - ещё один мужской голос врезался в сознание. – Знал бы, что девчонка тебе интересна…

- Мать твою, Джон, а мой запах на ней тебя не остановил?!

- Мля, реально ведь… Подумал, что-то знакомое… С другой стороны, ты перетрахал половину Монако, на кой ляд мне было озадачиваться твоей шлюхой?

Ещё одно рычание.

- Понял. Больше не слова о леди.

- Джон, она моя! – Это Григо. – Ты обещал!

- Заткнись, придурок.

- Джон!

- Молчать, я сказал!

Кристина заскулила. Они могут спорить в другом месте? Пусть все уйдут! Катятся к чертям собачьим! Оставят её в покое!

Нет! Не все… пусть останется один. Любой. Лишь бы только он взял её, дал ей освобождение.

Разум предал её, как и тело. Слова, раздающиеся в комнате, перестали доходить до неё, восприниматься. Она лежала на кровати в позе эмбриона с зажатой между ног рукой и продолжала тихо поскуливать.