– Я ничего и не говорю…

– Зато как смотришь… Но ты прав, большинство из них присоединились к программе в первый раз, да и то – чтобы было что написать в резюме, выпуск не за горами. Они понятия не имеют, сколько труда от них потребуется. Но с другой стороны, наша цель – построить дома, и они будут построены. Так всегда бывает.

– Ты уже занималась этим раньше?

– Каждое лето с шестнадцати лет. Сначала ездила от нашей церкви, а когда переехала в Чапел-Хилл, мы создали группу там. То есть это Тим основал группу. Он тоже из Ленуара. В этом году окончил колледж, а осенью продолжит учиться уже на магистра. Я его сто лет знаю. Вместо того чтобы летом торчать дома, помогая по хозяйству, или идти на студенческую практику, мы решили предоставить другим шанс сделать мир лучше. Коттедж снимаем в складчину, собственные расходы каждый тоже оплачивает сам, стройка благотворительная. Вот почему было так важно получить сумку обратно. Иначе мне целый месяц нечего было бы есть.

– Я уверен, друзья не дали бы тебе оголодать.

– Но это было бы нечестно! Они уже и так заняты стоящим делом, этого более чем достаточно.

Оскальзываясь, ступни погружались в сухой теплый песок.

– Почему Уилмингтон? – спросил я. – Для чего приезжать строить дома сюда, а не в Ленуар или Роли?

– Из-за пляжа. Ты же знаешь, каковы люди. Довольно трудно добиться от студентов согласия бесплатно работать целый месяц, но задача сильно облегчается, если стройка у моря. А чем больше людей соберешь, тем больше сделаешь. В этом году в нашу группу записались тридцать человек.

Я кивнул, думая о том, как близко от меня она идет.

– Ты тоже выпускница?

– Нет, мне остался последний курс. Специальность – коррекционное образование.

– Я как раз хотел спросить.

– Я так и поняла. Студентов все об этом спрашивают.

– А мне часто задают вопрос, нравится ли мне в армии.

– И как, нравится?

– Не знаю.

Саванна засмеялась. Смех у нее оказался таким мелодичным, что мне захотелось услышать его снова.

Мы дошли до конца пирса. Я поднял свою доску для серфа, а пустую пивную бутылку бросил в мусорную урну и услышал, как она брякнула внутри. Звезды поднялись выше и сияли у нас над головами. Дома со светящимися окнами, протянувшиеся вдоль дюн, напоминали фонари из тыквы, что делают на Хэллоуин.

– Можно спросить, почему ты завербовался в армию? Ну, раз ты не знаешь, нравится тебе там или нет?

Секунду я обдумывал, что ответить, маскируя нерешительность тем, что перехватил доску другой рукой.

– Думаю, правильный ответ – в то время мне это требовалось.

Саванна подождала, не прибавлю ли я что-нибудь, а когда не прибавил, она просто кивнула.

– А что, хорошо вернуться домой на побывку?

– Без сомнения.

– А уж отец-то твой как рад!

– Вроде того.

– Наверняка рад. Не сомневаюсь, он очень гордится таким сыном.

– Может быть.

– Ты говоришь так, словно не уверен в его чувствах.

– Нужно знать моего отца, чтобы понять. Он не очень-то разговорчив.

В темных глазах девушки отразилась луна, и голос зазвучал мягче.

– Отцу не обязательно говорить вслух, что он гордится тобой. Иногда это проявляется иначе.

Я задумался – очень хотелось надеяться, что это правда, – но мои размышления прервал громкий вопль, донесшийся от дома. Возле костра резвилась парочка: парень, крепко обняв девушку, подталкивал ее вперед, она, хохоча, отбивалась. Брэд и Сьюзен обжимались неподалеку, а вот Рэнди как сквозь землю провалился.

– Значит, ты почти не знаешь людей, с которыми придется жить целый месяц?

Саванна отрицательно покачала головой – гладкие пряди волос разлетелись по плечам – и снова поправила непослушную прядку.