Тиберий задумался, и Сергий решил его осторожно подтолкнуть.

– А с чего бы ты сам начал поиски? – спросил он. – У нас задание простое – найти это клятое золото первыми, чтобы оно Оролесу не досталось. Префект боится, что Оролес сразу кинется оружие покупать и нанимать бойцов из сарматов.

– Не кинется! – мотнул головой Тиберий. – Я ж говорю, Оролесу нужны деньги. Деньги, а не война! Да ему и в голову не придет раздавать золотишко всяким-прочим, он всё себе захапает. Надо будет – перебьет всех, чтобы ни с кем не делиться. Так что. А вот насчет поисков. – Тиберий почесал в затылке и сказал задумчиво: – Вам бы с Верзоном потолковать.

– Это кто?

– Верзон из даков, раньше Децебалу служил, а теперь он в вексиллатионе,[44] его ала в Апуле стоит. В сентябре, ну вот когда Скория запытали, Верзон в Дробету приезжал, и мы с ним разговорились. История занятная. Когда тут война шла, Децебал принялся повсюду прятать свои сокровища. От нас прятал, а потом, когда ему приспичит, доставал золото и покупал тех же сарматов или квадов. И вот однажды Децебал обратился к Верзону и попросил у того пятнадцать лучших бойцов – сокровища охранять. Три воза с золотом снарядил тогда Децебал. Верзон, конечно, дал царю то, что тот просил, и лишь после узнал, что всех его воинов отравили. Децебал всегда так поступал – никто не должен был знать, где спрятано его золото. Воины охраняли сокровища, потом они убивали рабов – ну, тех, кто прятал ценности, – а после и их самих угощали мясной похлебкой, куда жрец тутошнего Замолксиса подсыпал зелья… И всё шито-крыто!

Узнал об этом вексиллатион и переметнулся к нам – не смог простить царю убийства своих ребят.

А где-то с год назад Верзон побывал в местах, куда укатили те возы, – это где-то в Бастарнских Альпах. И наткнулся на скелеты своих парней! Даки тогда уже много чего у нас переняли, в том числе и кольца легионеров – почти у каждого из скелетов на пальце было такое кольцо, а на нем написано и кто его хозяин, и какого он рода. Десять человек опознал Верзон. А самое интересное, что скелетов было четырнадцать!

– Значит, – спросил Сергий с замиранием, – кому-то удалось спастись?

– Точно! Звери кости растащить не могли, скелеты-то недавние, и хрящи, и связки на месте. То есть получается, пятнадцатый просто ушел. А вот как его звать, не скажу, это вы у Верзона спросите.

– А он точно в Апуле?

– Точно. Только… это… кони у вас добрые?

– Не сказал бы. Мы их на станциях меняем.

– Ясно. Ну, без хорошего коня в Дакии делать нечего. Станции и у нас заведены, вот только дороги не везде проложены, а по лесам на казенной лошадке мотаться – не дело.

– Ты прав, – кивнул Сергий. – Не подскажешь ли, у кого тут коней купить можно?

– Не вопрос! В канабе есть Сарматский рынок, куда пускают варваров из степи. Они пригоняют скот и лошадей.

– Ну спасибо, декурион. Вале![45]

– Вале! И да помогут вам Юпитер и Фортуна!

Минуло десять лет «послевоенного строительства», и поселок-канаб при кастра Дробета разросся, застроился крепкими домами, даже амфитеатром обзавелся. Словом, превратился в провинциальный городишко, обычный для задворков империи. Такие местечки стояли и в Африке, и в Британии, и в Иберии, предоставляя гражданам Рима и перегринам все мыслимые удобства, принятые в цивилизованном обществе, – от кровавых зрелищ на арене до помывок в термах.

Сергий направил стопы именно в баню. Им, как он понимал, светила дальняя дорога, и, когда еще представится случай помыться, неизвестно. Его почин поддержали все.

– Термы – это хорошо, – высказался Искандер, – водные процедуры нам не помешали бы.