– Добрый день, бабушка! – обреченно проговорила Оливия довольно громко, та уже плоховато слышала.

– Добрый, добрый! – мембрана завибрировала от яростного крика, и Оливия стремительно отодвинула телефон от уха. – Чего не показываешься? Я уж думала, не случилось ли чего! – и, не дожидаясь ответа, скомандовала: – В общем, давай приезжай ко мне сегодня! Жду! – и отключилась.

– О-хо-хонюшки… – по бабьи причитая, Оливия полностью выключила телефон, чтоб никто ей больше не мешал работать и рассеянно посмотрела в окно в попытке сосредоточиться.

Бабушка, вполне еще крепкая дама немного за семьдесят, была вынуждена переехать к сыну после устроенного ею в своей квартире пожара. Повезло, соседи по дому, увидев огромное дымное облако, вырвавшееся из окна ее кухни, вызвали пожарных. Тем пришлось выбивать стеклопакет и поливать пеной плиту со сгоревшей на ней кастрюлей с картошкой. Напрочь забывшая о ней бабушка в это время спала безмятежным сном младенца.

Разбудили ее пожарные в противогазах, чем она была искренне возмущена.

– Представляешь, глаза открываю, а передо мной такие рожи жуткие! – рассказывала она всем, где готов был выслушать столь душераздирающее повествование. – Я уж решила, что за грехи свои в ад угодила. Хотя чего уж такого непотребного я в жизни натворила, не знаю. В общем, высказала я этим невежам прямо в их бесстыжие глаза все, что думаю об их безобразном поведении.

С бабушки взяли приличный штраф, но это было даже и хорошо, потому что после такого потрясения она согласилась-таки переехать к сыну в четырехкомнатную профессорскую квартиру. Там даже ванных комнат с туалетами было две, так что бабушка при желании могла не встречаться с домочадцами целыми днями, тем более, что сын с невесткой работали допоздна.

В ее распоряжении была мультиварка, электропечь с таймером, газовая плита с множеством наворотов и блокировкой подачи газа, так что устроить местный катаклизм было чрезвычайно трудно. Жила она у сына с невесткой уже почти год, но привыкнуть к новому месту так и не смогла. Да и с ее командирскими замашками это было нереально, уж слишком она привыкла указывать всем вокруг.

Решительно выкинув из головы все посторонние мысли, Оливия сосредоточилась на делах и просмотрела весь положенный по плану объем до конца рабочего дня. Отправив для визирования отредактированные видео директору, выключила компьютер. От напряжения несколько кружилась голова, ехать с визитом к бабушке абсолютно не хотелось. Вот если б папа с мамой были дома, было бы другое дело, но мама вчера предупредила, что после работы они с отцом двинут в Мариинку, на премьеру «Снегурочки».

Оливия и сама с удовольствием сходила бы в театр, неважно, на балет или на оперу, но Игорь терпеть не мог классическую музыку, заявляя, что от нее у него болят уши, и был категорически против, если она куда-то ходила без него, а огорчать его ей не хотелось.

Родительский дом встретил ее пустым гулким подъездом и сломанным лифтом. Пошла пешком, что еще оставалось? Поднявшись на седьмой этаж, немного постояла перед дверью, чтоб отдышаться. Да, надо подтянуть мускулатуру, нельзя быть такой слабой. Открывшая ей дверь бабушка, как обычно, была недовольна. Оливия вообще не помнила, чтоб та хоть чему-то радовалась. Угодить ей было нереально, впрочем, этим никто и не занимался из-за крайней эфемерности успеха.

– Что ты так долго? Шатаешься неизвестно где! И как только тебе, растяпе, муж-то такой добрый достался, за какие-такие заслуги? – брюзжала она, едва увидев внучку.