Девочка прошла мимо нашего подъезда – Таня за ней. Девочка свернула в арку ворот, ведущих во двор. Таня, не сводя с нее глаз, разделяя ее неизвестное, таинственное горе, как во сне, прошла за ней. Она шла, не отдавая себе отчета, куда и зачем идет.

Ее младшая сестра Маша, отнюдь не красавица, обладала каким-то неотразимым обаянием, загадочным притяжением, что красной нитью прошло через всю ее жизнь. Но это было уже позже, когда она подросла.

У девочек была няня, которая по законам общих интересов тут же подружилась с Сергевной. Они часто шептались на кухне, выдавая семейные секреты. Так я узнала, что Маша – дочь писателя Фадеева и что он часто ходит по улице в надежде увидеть Машу. А Маргарита Осиповна – у, характер! – не дает им встречаться и в дом его не пускает.

Сама Маргарита Осиповна, скорее сухая, жесткая, а не худенькая и стройная, часто приходила к маме. Они подружились, да и не могло быть иначе. Мама обладала особым даром привлекать к себе хороших людей, даже если они отличались крутым, нелегким характером.

Мама не любила обеды в обычном, традиционном понимании, предпочитая чашечку кофе со свежим калачом, намазанным маслом.

Я частенько бегала за ними в знаменитую Филипповскую булочную, приютившуюся за Елисеевским магазином. И приносила маме еще теплые калачи.

Помню маму и Маргариту Осиповну, сидящих рядом, окруженных запахом крепкого домашнего кофе.

Конец ознакомительного фрагмента.