Но проходило какое-то время, менялось место жительства, учебы, детдом или интернат, и вновь приходилось доказывать свое право на независимое существование. Бывали моменты, когда Тантоитана могли убить, да что там могли, почти уже убивали преднамеренно, но он и это прошел с высоко поднятой головой. Хотя старался про те случаи даже не вспоминать.

Три года назад он попал в этот интернат. Причем так счастливо совпало, что судьба его опять свела с другом-приятелем по предыдущему детдому. Так что путеводная нить жизни ребят с того момента оказалась единой. Да и мечта о будущем у них была одинаковой: только в космодесантники! Только вместе на защиту империи и борьбу против любой несправедливости!

Само собой разумеется, что и различия между ребятами имелись существенные. Если Танти все свое свободное время посвящал совершенствованию умений атаковать, защищаться и обезоруживать, то Гарольд и так превосходно умел драться. Причем такого понятия, как рыцарство или соблюдение каких-то правил, он не признавал изначально, и его боялись с тех пор, как он научился ползать на четвереньках в песочнице. Причем боялись не только товарищи и сверстники, но и взрослые. Гарольд до сих пор со счастливым и гордым смехом вспоминал рассказ его первых приемных родителей, который уже стал легендой.

Какой-то папаша увидел, как чужой двухлетний карапуз зажал в угол и отчаянно колотит кулаком по печени его трехлетнего сына, и вознамерился разнять драчунов. При этом рука не выдержала и дала легкий подзатыльник чужому ребенку. Лучше бы он этого не делал! Гарольд сыпанул огромному мужику две горсти песка в глаза, а потом тяжеленной игрушечной пожарной машиной, которую и сам-то мог еле поднять, раскроил до крови пальцы на ногах у обидчика. И, смешно косолапя, убежал к умирающим от смеха и стыда родителям. Отступать он тоже умел, но любил это делать только после полной победы или деморализации противника.

Вот и получилось, что когда два года назад Тантоитан разыскал «зуб мудрости» и, захлебываясь слюной от восторга, стал рассказывать, кто там преподает боевые искусства, Гарольд только саркастически хмыкнул:

– За компанию с тобой, конечно, я туда пойду, но заниматься буду в два раза меньше. Мне тоже редкого наставника удалось разыскать…

Он очень увлекался анатомией человека, совмещая это с желанием научиться делать любой массаж и постичь таинственную науку мануальной терапии. Ему и в самом деле в этом плане невероятно повезло, древний профессор жил рядом с интернатом и с первого же дня отнесся к огромному юноше, словно к родному внуку. В итоге Гарри половину времени, выделенного на внепрограммные занятия, тратил на своего обожаемого наставника по мануальной терапии, а половину – на усовершенствование навыков ближнего боя. И тоже весьма радовал знаменитых сэнсэев.

Но в Танти оба наставника вообще душу вкладывали. Хотя порой делали это так настойчиво и наглядно, что у юноши неделями болело все тело, и оставалось только удивляться, как он до сих пор избежал многочисленных переломов и пожизненных увечий. Да и тренировали его шестидесятилетние мастера по отдельной программе. Три раза в неделю четырехчасовые занятия и сколько влезет или хватит сил – для самостоятельных тренировок. Порой по воскресеньям они по очереди совершали с ним затяжной шестичасовой марш-бросок по окружающему лесу, а там были места пострашнее, чем некоторые полосы препятствий для Дивизиона. По крайней мере, так утверждали сами наставники, служившие в свою бытность в этом элитном воинском подразделении.