Боже, как же он ей нравится! Если он и впредь будет так на неё смотреть и потакать ей, то она пожизненно прилипнет к нему. Сказочный мужчина!

— А мы вот плюшками и чаем балуемся, – сказала только для того, чтобы вырваться из плена его глаз.

 Не будь рядом детей, которые назвали её мамой, она бы рискнула влюбиться в него без памяти, а потом –хоть потоп; но любовь к мужчинам она проходила не единожды и помнит о набитых шишках. Поэтому нельзя терять головы и стоило посмотреть на мальчишек, как все мысли упорядочивались.

— Что же меня не позвали? – спросил Имрус у Иржи, но смотрел на жену. Мальчик перевёл взгляд на маму, и она тут же отреагировала:

— Приглашаем! Мы только приготовились к чаепитию, прошу к столу! – и, забывая о памяти-подсказке, Злата чисто по земному принялась хлопотать.

Она ополоснула фарфоровый чайник горячей водой, положила в него заварку, заполнила кипятком. На этом её суета не закончилась. Пока настаивался чай, она каждую чашечку ополоснула и горячей поставила каждому перед носом. Нарезала пузатые булочки и, намазав маслом, раздала их.

— Я думала, будем макать в малиновое варенье, но не получилось… то есть, теперь у нас есть конфеты, но мы остались без… в общем, не знаю, чем вас угощать.

Кухарка, стоя у входа в кухню, подглядывала за хозяйкой и, сообразив затруднения лэры, бросилась нарезать сыр. Его покупали для завтраков, но раз сейчас вместо молока пьют чай, то можно подать его.

— Лэра Больдо, вот, Гильда передала вам! – служанка поднесла тарелку с нарезанным на кусочки сыром.

— О, передавайте мою признательность госпоже Гильде. Это то, что надо!

Мальчики не считали сыр адекватной заменой варенью, но заслушались маминых рассказов и всё съели. А Злата болтала без умолку. Ей хотелось создать лёгкую атмосферу, но её мужчины молча поглядывали на неё. Чтобы не слушать звенящую тишину, она рассказывала о чае всё, что знала.

Малыши слушали о том, как его собирают, ферментируют, подсушивают, чтобы сохранить все свойства чая. Каджи мало, что понимал, но ему нравился мамин голос и он с удовольствием следил за её радостным лицом. Иржи было интересно узнать новое об обычной траве. Ему не приходило в голову, что обыденные вещи могут иметь свою историю.

— Мне больше нравится зелёный чай, – произнёс Имрус, – чёрный и зелёный растут в разных местах?

— Что ты, нет, конечно, – довольная вопросом, воскликнула Злата, – всё дело в различной обработке одних и тех же листиков.

Чай был выпит, и беседа затихла сама собой. Мальчики ёрзали, косясь в сторону туалета, и Имрус поднялся, чтобы проследить за младшим сыном и помочь при необходимости. А Злата побежала в детскую комнату, чтобы посмотреть, какие там есть игрушки для улицы.

— Госпожа Витаж? Вы здесь?

— А где мне ещё быть? – немного сорвалась гувернантка, но быстро взяла себя в руки и миролюбиво спросила:

— Я чем-то могу помочь?

— Да, мы с мальчиками собираемся погулять, быть может, есть какие-то игрушки? Мяч или скакалка…

— Зачем это детям? – искренне удивилась Витаж, и Злата не знала, что ответить.

— Да, действительно, зачем? – задумчиво посматривая на гувернантку, повторила лэра. – На сегодня вы свободны, завтра у вас выходной, так что вы успеете на вечерний дилижанс в город.

— Благодарю, лэра Больдо, – сухо ответила Витаж, провожая раздосадованным взглядом спину лэры.

До сегодняшнего дня она надеялась завоевать внимание генерала, делая ставку на свою необходимость, предсказуемость в делах, постоянство, но стоило изнеженной фифе улыбнуться солдафону, как лелеемые планы потерпели крах. Жалко потраченного года в непопулярном семействе. Пожалуй, даже не стоит при поиске новой работы сообщать, что занималась с младшим сыном генерала Больдо. Одно радует: платили здесь хорошо. Витаж подошла к окну и наблюдала за лэрой, выбежавшей на улицу и чертящей на земле какие-то круги. Палка в её руках сломалась, и генерал резвым жеребцом помчался добывать ей новую.