– и уже полная ладошка.

— Осталось приготовить и пить чай, – важно сообщила Злата и поспешила с детьми в столовую. Там уже всё было поставлено на стол. Очень быстро ссыпав ягодки в миску, она принялась толочь их и растирать с сахаром, а чтобы косточки не испортили вида, то тут же полученную массу протёрла через сито.

Вся эта возня заняла пару минут, ведь ягод было немного, но вот как теперь это пюре сделать волшебным в понимании ребят? Они смотрят и ждут. Златка подумала, что истинно колдовской жест — это поставить мисочку на огонь и помешивать лопаткой.

Она подвинула чайник с горячей водой в сторону и очень осторожно, буквально струйкой влила энергию в камень, чтобы он сильнее разогрелся. Жест, привычный телу; сразу ощущалось, что настоящая Талейта часто заряжала сырой силой артефакты. Младшему нравилось следить за мамой, но он, в отличие от старшего, пока ещё не видел движения магической силы. Иржи видел и понимал, что делает Злата.

— Мама, правильнее разогревать камень по краям, вливая силу точками, – чуть нахмурившись, сообщил мальчик.

Его этому учили на первых уроках. Нельзя вбухивать силу в одну точку и надеяться, что она сама равномерно распределиться по объекту.

— Спасибо, Иржи, – благодарно улыбнулась Злата, – буду тебе признательна, если ты станешь учить меня.

— Но девочек не обучают… – не задумываясь, повторил мальчик и осёкся, – всё, что мне расскажет лэр Гьяси, я передам тебе.

— Спасибо, мой хороший, – растрогалась Злата, ощущая, что сын как будто взял шефство над ней, и она стала ему ближе.

— А теперь доверимся моим смешинкам? – задорно спросила она.

Каджи кивнул без сомнений, а Иржи пришлось бороться с вбиваемой в него ответственностью по отношению к дару и детским желанием увидеть чудо.

— Дили-дили-дили, мы малинки приносили, – забормотала Златка, весело поглядывая на мальчишек.

— Дили-дили-дили, мы вареньице сварили, – она помешивала чайной ложечкой, чтобы тепло от камня поскорее разошлось по пюре.

— Положили сахарку, чтобы вкусно было, – отчаянно захотелось удивить сыновей, но что она может сделать?

— И добавили любви, чтоб не забродило, – ничего не придумав, сделала то, что произнесла: вложила свою накопившуюся любовь к детям.

— Получилось угощенье всем на загляденье, – чуть сожалеюще посмотрела на замерших мальчишек и не сразу увидела, как малиновое пюре поднялось вверх, закрутилось спиралькой и упало на стол десятком мармеладок.

— Мама, мама, это чудо! – закричали сыновья.

На Златку даже многоножка не произвела такого впечатления, как созданные ею конфеты! Да что многоножка, даже факт попадания в другой мир она восприняла спокойнее, чем эти малиновые мармеладки.

— Папа! – младший схватил застывший сладкий квадратик и побежал наверх.  – Смотри, что мама сделала!

Имрус сразу отреагировал на шум и, выскочив из кабинета, подхватил на руки, торопящегося Каджи.

— Это мама наколдовала! Правда, здорово? – и откусив одну половинку немного раздавленной в кулачке конфеты, другую сунул в рот генералу.

— Вкушно? – допытывался сын, а Имрус не мог оторвать взгляда от жены.

Её глаза блестели и казалось, она никак не может решиться, заплакать или засмеяться. Он сходит с ума! Как же она хороша! Раньше он её такой видел в своих мечтах, а сегодня грёзы становятся былью.

Злата радовалась волшебству и одновременно опасалась реакции окружающих. Беспокоил постулат: девушки-лэры не магичат! Но каких-либо сведений о наказании за использование своего дара она не знала. Память молчала, подкидывая только невразумительные слова о стыде, о том, что надо скрывать свои возможности, чтобы не опозориться и прочее, прочее. Злата с тревогой посмотрела на генерала и, увидев его обожающий взгляд, растаяла.