– Пока только начинаю. А ты не поможешь мне с кругом подозреваемых? Твой начальник считает, что у Алексея на работе не могло быть злопыхателей.

Оля фыркнула.

– Конечно. Степанович свято верил, что Алексея все так же любят и ценят, как он сам. А на деле этого Лешеньку все на дух не переносили. Не про мертвых, конечно, такое говорить, – тон голоса Оли стал тише и в нем послышались виноватые нотки.

Я вздохнула.

– Пока ты не клевещешь на него – твоя совесть чиста, – отмахнулась я. – Ну так что там с врагами?

– Геннадий – я тебе уже про него говорила – в моем собственном расследовании стал бы главным подозреваемым. Он никогда не скрывал своего презрения к Алексею. Открыто говорил, что справился бы лучше, а Соломин понапрасну дает так много поблажек своим сотрудникам. Балует только, а смысла никакого. Так он всегда говорил.

– Вас послушать, так этот Соломин был таким добрым феем!

– Так он и был. Для своего отдела, конечно. Их он холил и лелеял. Его отдел работает под лозунгом: «Пока работа выполняется на „отлично“, начальству нет дела до того, чем заняты сотрудники». Многие из отдела месяцами в офис не приезжают. Есть парочка, которая приходит раз в неделю и сидит круглые сутки, пока не выполнит все дела, а потом не появляется, пока не возникнут новые. Еще одна – Вика, мы с ней немного дружим – с обеда и до полуночи пару дней в неделю работает. Не представляю, как она вывозит такой график.

Чувствуя, что этот рассказ может затянуться, я поспешила Олю прервать:

– Значит, Соломин был замечательным начальником и его сотрудников можно убрать из списка потенциальных подозреваемых?

– Конечно. – Оля простодушно пожала плечами. – Поверь, если бы их что-то не устроило, они бы сразу пошли обсуждать это с Алексеем. Его смерть для них как конец счастливой жизни.

– Поняла. – Кивнув, я бросила взгляд на зеленую папку. Она все еще лежала на столе ярким пятном и неизменно привлекала внимание. – А сотрудники из других отделов?

– Алексей вообще мало с кем взаимодействовал. Разве что еще можно назвать Леонида. Ну ты с ним уже познакомилась. – Ольга неопределенно кивнула куда-то в сторону.

Я на мгновение даже испугалась, что этим кивком она указала на Леонида. Что он стоит за моей спиной и подслушивает наш разговор. Но потом поняла, что Оля указала в сторону его кабинета.

На всякий случай я все равно окинула помещение взглядом и, удостоверившись, что мы совершенно одни, спросила:

– Леонид тоже претендент на должность Алексея?

– Нет, – протянула Оля и тут же засомневалась: – Не думаю. Но Алексей подсидел Леонида в свое время! Когда отдел формировался, возглавить его должен был Леонид. Не знаю уж, что такого сделал Соломин, но Степанович переменил свое решение. Это было так странно и спонтанно.

– Ага.

Я покопалась в собственной сумочке и достала блокнот и ручку. Все-таки думать куда легче, если проиллюстрировать доступные сведения на бумаге.

Написав два имени друг напротив друга, я подписала под ними возможные мотивы преступления:

«Леонид – месть за украденную должность».

«Геннадий – возможность занять место Алексея».

Оба мотива казались слабоватыми. Убивать из мести? Или чтобы занять чужую должность? Насколько там должна быть выше зарплата и больше преференций? Оба варианта в целом возможны, если бы Леонид и Геннадий были, например, уволены со своих теплых местечек по вине Соломина. Но они же работают, правильно? А убить не так-то просто, тем более нужно сработать аккуратно и не оставить следов, чтобы полиция тебя не нашла, что в наш век цифровых технологий мало реально. Моя рука дрогнула и замерла, ткнув ручкой прямо между двумя именами. Оставшегося места идеально хватило бы для имени Вадим. Тряхнув головой, я отогнала эту мысль. Сломанный самокат – тоже не сказать что веский повод для убийства.