– И спасаешь.

Ладонь Командора опускается мне на затылок, поглаживая.

– Тебя даже сейчас больше тревожит её судьба, нежели своя. Светлая ты душа…

Какое-то время мы сидим молча, наблюдая, как струи воды из фонтана, взлетая, распадаются в высоте на крупные капли. Как те с брызгами шлёпаются в чашу. Как разбегаются от них по поверхности круги, искажая отражение крон и серого неба…

– Всё должно случиться уже сегодня, – нарушаю я молчание. – Ведь когда я проснусь, оно, сегодня, как раз и настанет? Элизабет уже в Эль Торресе, с Ником, Мага с девочками умчались ещё с вечера, помогать с обустройством сада, а я жду, когда появится мой кидрик, Рикки, чтобы перенестись вместе с ним. Потому что слишком часто в последнее время хожу через обычные порталы, а для меня это сейчас вредно. С кидриком я могу переместиться прямо в комнату Мири. И… поговорить? Там ерунда какая-то творится. Сильвия брякнула, разоткровенничавшись, что вроде бы у Мирабель всё лицо Кармой затянуто. Хочу разобраться, что это за чушь. Если убрать эту страсть… можно многое выправить, особенно, простите, мозги. Главное, чтобы Мири опять захотела жить. Боги с ней, пусть вредничает, пусть делает пакости, пусть злословит – потерплю, была бы она жива-здорова.

Не успеваю договорить, как словно камень сваливается с души. Вспыхивает в небе, где ему, по определению, вообще не место в загробном мире, солнце, и луч его вспышкой отражается в моём обручальном кольце. Странное умиротворение овладевает мною.

Ослеплённая светом, я не вижу, но чувствую, как берёт меня за руку Первый Торрес. Страж. Основатель рода.

– Всё правильно, детка. Всё правильно. В прощении – великая сила! Доделывай, что задумала, и ничего не бойся. Я же привлеку всех, кого возможно. Мы справимся.

[1] История знакомства с доном Кристобалем описана в Книге 4 Сороковника.

[2] Сия свирепая мантикора – огромное, со слона величиной крылатое создание с телом льва и скорпионьим хвостом, пыталось по наущению донны Сильвии не выпустить Иву и Элли из загробного мира; но бесславно погибло. Подробности – в Книге 4 Сороковника.

3. Глава 3

«Дон-динь-дон ди да, до-до-до, до-до-до, дон-динь-дон-динь дон…»

Я ещё сплю? И перенеслась в родной мир? Иначе отчего прямо над моим ухом вызванивается «Танец феи Драже» из «Щелкунчика», да так чисто, явственно, будто волшебная челеста, для которой, собственно, и написана была эта мелодия, установлена тут же, рядом с моей постелью! Быть не может. Волевым усилием вытряхиваю себя из сна окончательно, чтобы затем с изумлением уставиться на миниатюрный сундучок, мирно обустроившийся на соседней подушке.

Музыкальная шкатулка!

Какая прелесть!

Но один лишь взгляд на крохотные часики, вмонтированные в переднюю стенку, заставляет судорожно задёргаться в попытках сползти с кровати. Уже три часа дня, или, как тут выражаются, три часа пополудни, кошмар! Как, почему я так долго проспала, я, «жаворонок»? Я же ничего не успею, даже продумать толком, как себя вести с Мирабель, с чего начать!.. Что делать, когда наш разговор закончится? И как он вообще закон…

«Доброе утро, Ива! Выспалась? Я на это надеюсь!..»

Голос мужа заставляет меня завертеть головой.

Ах, да! В этом мире среди магов принято оставлять послания не в записках, а навесив его, вроде диктофонной записи, на какой-нибудь предмет. Довольно часто, к моему удовольствию – на подарок, в нынешнем случае на прелестную безделушку, продолжающую тренькать встроенными колокольчиками. Несмотря на остаточную панику, всё ещё заставляющую сердце трепыхаться, не могу не улыбнуться. Обожаю подобные вещицы, обожаю подарки! И как это мило с Магиной стороны – научить здешнюю шкатулку музыке Чайковского! То, что музыкальный ящичек не иномирный, а изготовлен в одной из мастерских Гайи – очевидно: на одном из скруглённых уголков отмечен замысловатый вензель здешнего ювелира, уже мне знакомый.