– Да.

Дэвид помнил ту ночь, когда парламент принял очередной антисемитский акт: он лежал рядом со спящей женой, сжав кулаки и широко открыв глаза.

– Был один старый еврей, слесарь, которого тогда выперли, – сказал Джексон. – Он пришел к нам и принес с собой спецификации на все ключи. Нам требуется только знать номер ключа секретного хранилища, а копию он сделает. – Он улыбнулся. – Эти дурацкие еврейские законы иногда играют нам на руку.

– Но как мне узнать номер? – спросил Дэвид.

Джексон переглянулся с Джеффом.

– Расскажите о мисс Беннет.

– Она из набора тридцать девятого – сорокового годов, когда женщин принимали на административные должности по причине войны.

Джексон кивнул:

– Мне часто кажется, что женщины, оставшиеся на работе после мирного договора, должны чувствовать себя не в своей тарелке. Не замужем, естественно, иначе ей пришлось бы уволиться. Какая она, эта мисс Беннет?

Дэвид замялся:

– Славная женщина. Как я понимаю, ей очень скучно на этой рутинной работе.

Он подумал о Кэрол, о ее столе за стойкой, заваленном папками с красным крестом и надписью «Совершенно секретно», о сигарете, вечно дымящейся на пепельнице.

– Привлекательная? – осведомился Джексон.

Дэвид вдруг понял, куда они клонят, и что-то екнуло у него в груди.

– Не особенно.

Кэрол была высокой и худой, с большими карими глазами, темными волосами, вытянутым носом и таким же подбородком. Одевалась она хорошо, всегда добавляя цвета в виде броши или яркого шарфа, тихо бросая вызов правилам, которые предписывали служащим-женщинам придерживаться консервативного стиля в одежде. Но Дэвида она нисколько не интересовала.

– Увлечения, хобби, мужчина? Какую жизнь она ведет вне работы?

– Мы с ней разговаривали пару раз, не больше. Кажется, ей нравятся концерты. У нее есть прозвище, как у большинства младших сотрудников. – Дэвид помедлил. – Ее называют Синим Чулком.

– Значит, одинокая, скорее всего. – Джексон ободрительно улыбнулся. – Что, если вы подружитесь с ней, сводите раз-другой на обед? Ей наверняка польстит внимание со стороны красивого образованного парня вроде вас. Может, вам и выпадет шанс увидеть ключ.

– Вы мне предлагаете…

Дэвид обвел собеседников взглядом. Наталия улыбнулась ему с некоторой печалью.

– Соблазнить девушку? – спросила она. – Лучше не надо. Это может породить слухи и даже неприятности, учитывая, что вы женаты.

Джексон посмотрел на него:

– Но вы можете сблизиться с ней, уделять ей время.

Дэвид молчал.

– Сегодня мы все вынуждены делать то, что нам не нравится, – сказала Наталия.

Вот так Дэвид подружился с Кэрол. Он подходил к ее рабочему месту в конце длинной стойки, чтобы отдать или получить бумаги, и пользовался возможностью поболтать. Это оказалось просто. Кэрол не пользовалась популярностью в канцелярии с ее душной, консервативной атмосферой и была рада поговорить с кем-нибудь. Однажды Дэвид заметил, что она, кажется, училась в Оксфорде, как и он. Кэрол сообщила, что изучала английский в колледже Соммервилл, но истинная ее любовь – это музыка, вот только у нее не обнаружилось способностей ни к одному из инструментов, какие ей довелось пробовать. Он узнал, что она очень одинока: лишь пара подруг да несносная мать, о которой приходится заботиться.

Соратники советовали ему не спешить, но вышло так, что спустя месяц Кэрол сама проявила инициативу – довольно нерешительно. Она сказала, что иногда ходит на обеденные концерты в местных церквях, и поинтересовалась, не хочет ли он составить ей компанию. Дэвид притворился, будто интересуется музыкой, и разглядел робкую надежду в ее глазах.