Чувствую вспышку злости и, замахнувшись, даю ему пощёчину.

– Я согласна, ясно? – кричу так, что люди оборачиваются. – Согласна. Через полгода я вернусь, и мы сделаем это. Я перееду к тебе, стану твоей женой, всё, что хочешь. Не думай, что я чего-то жду. Все мои ожидания не оправдались, и я просто пытаюсь не испортить тебе окончательно жизнь.

– Это мне решать, – цедит он. – Сашка, это последние полгода, когда прошлое беспокоит тебя. Я сделаю тебя счастливой, вот увидишь.

Если бы я чувствовала хоть что-то, я бы рассмеялась ему в лицо. Но мне всё равно.

В конце первой рабочей недели компания моего отца празднует новогодний корпоратив. Я не хочу туда идти, но в реальности понимаю, что алкоголь развяжет сотрудникам языки и сделает их более сговорчивыми.

Возможно, если я управлюсь быстрее, я смогу улететь раньше и как-то уладить то, что меня заботит больше всего. Кольцо на моём пальце кажется мне неподъёмной ношей. Во мне борются две личности, которые на свои лады твердят мне, что я совершаю непоправимую ошибку.

Мне нельзя выходить за Сашу. Но я понимаю, что сделаю это, чтобы просто не остаться одной.

Быстро набираю сообщение Лив и получаю ответ: «Не вздумай!». С досадой кусаю губу. А потом концентрируюсь на своей миссии.

В отцовском офисе мало кто знает, что я его дочь и сестра Инги. Здесь я странный антикризисный менеджер из-за бугра. Меня не воспринимают всерьёз, а я внимательно слушаю разговоры то тут, то там. И очень быстро теряю надежды что-то понять в ближайшее время.

Чёрт бы побрал моего папеньку и эту фирму! Так я и думала, что ничего хорошего ждать от новогоднего корпоратива не приходится!

Все сотрудники налегли на выпивку с самого начала, а к моменту идиотских конкурсов едва держались на ногах. И будь неладен программист Григорий, распустивший свои руки прямо посреди всех этих людей! Отвешиваю ему звонкую пощёчину и негодующе смотрю на смеющуюся Ингу. А потом бегу.

Торопливо скрываюсь за дверями первого попавшегося кабинета. Злые слёзы застилают глаза, и я делаю частые глубокие вдохи в попытке привести нервы в порядок.

С тихим щелчком дверь за спиной закрывается. Раздаются шаги.

– Аля?

Голос из прошлого вызывает во мне нестерпимую боль. Чувствую, как тщательно возведённые барьеры рушатся, как старые раны рвутся, как внутренности трещат по швам. Судорожно втягиваю ртом полные лёгкие воздуха, но всё равно задыхаюсь.

– Аля, маленькая моя девочка, – огромные горячие ладони накрывают мои плечи, и я зажмуриваюсь, что есть силы. – Алечка, хорошая, милая, сладкая. Я поверить не могу, что это ты!

В своём оцепенении я не сразу понимаю, что он начинает покрывать нежными поцелуями мою шею, а его руки плавно скользят по изгибам моего тела. Приятная истома окутывает меня, заставляя забыть собственное имя. Где-то в отдалении моего разума бьётся навязчивая мысль, и я всеми силами удерживаюсь за неё.

«Не Аля. Не Аля. Не Аля.»

– Что вы делаете? Прекратите немедленно! – я отскакиваю от мужчины, и он непонимающе смотрит на меня.

– Аля, малышка, это же я... – он приближается ко мне.

Неумолимо сокращает расстояние между нами, пока я возвожу барьеры. Заставляю своё разбитое сердце качать кровь, чтобы не рассыпаться перед его ногами на осколки как фарфоровая кукла его матери.

«Не Аля», – проносится тихим эхом.

Сильные мужские руки тянут меня к себе, и больше нет ничего. Не существует. Спустя 613 дней страданий и жалости к себе моя старательно выстроенная заново жизнь летит под откос. И что делаю я? Вместо того, чтобы послать его к чёрту, я делаю крошечный вдох – рецепторы остро реагируют на знакомый запах – и с облегчением принимаю его поцелуй.