– Саш, пора приходить в себя, – велит он, и я послушно киваю. – Нам нужно лететь в Лондон, на слушание, пройти медицинскую комиссию. Ты можешь это сделать? Ты поможешь мне, малышка?

Малышка-малышка-малышка.

Эхо чужого голоса вызывает новый приступ боли. Мне не станет легче. Возможно, никогда. Сейчас я в этом уверена. Но меня, как наркомана на новую дозу, тянет вернуться туда, где я была так сильно счастлива.

– Да, папа. Я готова.

Спустя три дня я ступаю на землю в Хитроу, отец крепко держит меня за локоть, потому что боится, что я сломаюсь. В клинике мои ноги подкашиваются, но я заставляю себя не показывать окружающим, как сильно я не в порядке.

Пока отец беседует с врачом, я иду вдоль стенки, сбрасывая маску, прячусь за дверью, ведущей на пожарную лестницу, в спасительной темноте. Я тихо опускаюсь на колени, прямо на пол, чувствую, как всё внутри трещит и ломается, впиваюсь ногтями в кожу, остервенело сдирая до крови.

– Ты что делаешь? А ну вставай!

Меня крепко подхватывают и ставят на ноги. С удивлением смотрю в глаза парня примерно моего возраста.

– С ума сошла? – хмуро кивает он на мои запястья.

– Откуда ты узнал, что я русская?

– Ты же болтаешь без умолку, – усмехается он. – Тебя Аля зовут, да?

– Нет. Не Аля.

Я испуганно вздрагиваю, и парень успокаивающе выставляет руки вперёд.

– Я Саша. – представляется он. – Александр.

Господи! Ну что это за нашествие?

– Я Саша. – заставляю себя сказать и зачем-то добавляю: – Меня машина сбила.

– А у меня старик приболел. Инсульт.

– Ого! Печально.

– Он заслужил.

Парень так беспечно говорит эту фразу, что я невольно отшатываюсь.

– Никто такого не заслуживает.

– А тот, кто тебя сбил? – Саша смотрит на меня и кивает. – Вот видишь. И мой отец тот ещё говнюк. Хочешь сходить со мной на свидание?

– Это ни к чему не приведёт, – моментально предупреждаю я. – Вот вообще. Сразу – нет.

– Ты ещё даже не попробовала, а уже отказываешься, – смеётся он. – Чего тебе терять?

Его проникновенный взгляд скользит по моему телу, ощупывая каждый сантиметр. Я не чувствую ничего. Вообще. Пусто.

– Я не зову тебя замуж. Одно свидание, а там решишь.

Я знаю, что пожалею, но я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы почувствовать хоть что-то. Хоть что-нибудь. Даже омерзение будет прогрессирующим шагом вперёд к моему избавлению.

– Хорошо.

19. 19. Аля

Мир не перевернулся, и не наступил конец света. И это продолжалось уже 605 дней «после».

Оказывается, если тщательно держать при себе свои мысли, заперев их на огромный замок, то можно существовать. Как-то двигаться дальше.

– Проснулась? Иди сюда, сладкая.

Мужская рука уверенно притягивает меня к себе, подминая. Я стараюсь, правда. Очень хочу полюбить, потому что уверена, что это решит мои проблемы. Новая любовь исцелит израненное сердце. Вдохнёт в меня жизнь. Так считает мой психолог, но Лив говорит, что это чушь.

Лив говорит, что я прячусь от проблем. Лив говорит, что мне не поможет любовь, потому что у меня она уже есть. Невозможно полюбить, когда у тебя уже есть любовь. Отвратительная, извращённая любовь к счастливым воспоминаниям о человеке, о котором я решила больше никогда не вспоминать.

– Не печалься, Сашка, – мой парень шутливо чмокает меня в нос, стягивая мои трусики, и я закрываю глаза.

Лив говорит, что я вконец замучаю себя с этим экспериментом. Лив говорит, что ей невыносимо наблюдать за моими жалкими попытками казаться кем-то, кем я не являюсь.

– Сашка, я тебя люблю, знаешь?

– Знаю. – жестом прошу его остановиться и выбираюсь из кровати. – Спасибо, что продолжаешь делать это.